Дом, где притаилась смерть. Марина Серова

Окно освободилось? – спросила я, вспомнив, что хотела попасть к нашему лучшему городскому стилисту в ближайшие дни. Однако его время было, как всегда, расписано на недели вперед.

      – Женечка, чмоки, затем и звоню, чтобы нам с тобой рандевушечку учинить. – Голос у него, кстати, и правда был красивый, но впечатление портили все эти бесконечные сокращения и смягчения слов, большинство из которых не встретишь в правильном русском языке. Но не в моих правилах было кому-то навязывать свою точку зрения. Каждый сам строитель своей судьбы. Очевидно, что макет, на основании которого протекала жизнь Саввы, полностью устраивал хозяина. Он тем временем продолжал: – Приходи ко мне в салончик в обедик, я над головушкой твоей поколдую, а заодно и почирикаем кой о чем… – И все же из-за того, что голосом он обладал довольно мужественным, все эти умильные уменьшительные слова и выражения звучали довольно нелепо. Но я, повторюсь, давно уже привыкла к манере общения Саввы, и у меня этот факт не вызывал отрицательных эмоций, по крайней мере, я никак не собиралась их комментировать. Чего нельзя сказать о моей тетушке. Слушая отголоски баритона, она то неприязненно морщилась, то неодобрительно качала головой, а в момент обсуждения грядущей встречи и вовсе демонстративно развернулась и удалилась на кухню, гордо распрямив плечи.

      Мила всю свою сознательную профессиональную жизнь провела в кресле судьи нашего города. Слава о ее суровом, но справедливом нраве долго гремела далеко за стенами здания суда. Разумеется, она успела повидать всякое – выносила вердикты по разным, порой беспощадным и жестоким преступникам. И вот в чем странность: с ними она смириться смогла, а с современными нравами и распущенностью, судить которые допускается разве что в душе, – не может до сих пор.

      В любом случае размышлять об этом было некогда. Я отправилась в душ, затем позавтракала практически в тишине, так как тетушка обожглась на нашем утреннем разговоре и ориентации обладателя баритона и теперь хранила оскорбленное молчание. На урок японского я должна была ехать сразу после посещения салона. Я не стала ничего отменять, решив, что все успею, хотя тот факт, что он хотел со мной о чем-то поговорить, меня удивлял. Признаюсь, он заинтриговал меня предложением «почирикать». Раньше тем для бесед, которые следовало анонсировать перед сеансом ухода за внешностью, у нас не было. За исключением самого первого раза, в результате которого наши взаимоотношения со стилистом и перешли в разряд доверительных.

      Это было около четырех лет назад. У меня выдалось временное затишье между заказами на мои специфические услуги, и я решила воспользоваться случаем и заняться собой. Конечно, я никогда не игнорировала каждодневный уход за своими волосами и кожей, но не всегда из-за занятости могла позволить себе пройти какие-нибудь продолжительные процедуры, как, например, многочисленные сеансы по восстановлению структуры волос или массаж. Я навела справки и выяснила, что в нашем городе работает Савва Иволга, которому на ниве парикмахерского искусства прочат такую же славу, как уже известным