Хозяин зеркал. Юлия Зонис

в квартиру де Вильегаса. «Хорошо бы одолжиться новой свечкой и убрать после непрошеных гостей», – подумал Иенс и направился к соседям. Там было накурено, надышано и пахло заветрившейся с вечера едой. Румяная полураздетая Герда сидела на диванчике, как и положено любопытной Еве, с надкусанным яблоком в руке. Сеньор Гарсиа хрипло мурлыкал ей на ушко что-то вроде «Y como la tarantula»[6], а еще один знойный тип с выщипанными в ниточку усами валялся на ковре у их ног и чистил банан.

      Иенс зловеще молчал, застыв на пороге, и пристально, словно сквозь прицел, разглядывал всех по очереди. Гарсиа перестал петь и нервно поправил зеленый галстук со следами томатного соуса.

      – Это брат Йон. Йон Морару – портретист. Мы готовим творческую акцию «Восстание красоты», – поведал он, обводя руками комнату. – Правда, бразе?

      – E bine[7], – нехотя согласился «брат» и на всякий случай отполз подальше от дверей.

      – А твоя девушка не должна больше делать тяжелую работу, – примирительно продолжил де Вильегас. – Она красивая. У нее волосы цвета меди и зеленые глаза. Такая богиня нужна возрождающемуся искусству. – Он помог Герде встать с дивана и подтолкнул ее к Иенсу.

      – Я тебе пирог принесла, – заплетающимся языком сообщила девушка. – А они меня уговорили стать натурщицей. За это хорошо платят…

      Иенс дотащил ее до каморки и, не тратя сил на борьбу с заиканием, молча, но доходчиво объяснил все, что думал о служении искусству. Герда поплакала для порядка, пересчитала багровые синяки на белоснежной коже и согласилась с тем, что ни о каком позировании в ближайшее время речи идти не может. Объяснение утомило обоих настолько, что они проспали в обнимку почти до самого вечера.

      – Иенс? – окликнула Герда, проснувшись. Она недоуменно оглядела перевернутый стол и повисший на одном гвозде умывальник. – Зачем было… так? Ты любишь меня?

      – Нет, – почесав оцарапанный глаз, честно признался он. – Но это ничего не меняет.

      Миранда, разболевшись после пережитого, почти на месяц слегла в постель, и Герде пришлось следить за выпечкой. Времени на прогулки по Городу у нее не оставалось, зато Иенс зачастил в пекарню с визитами.

      Однажды он застал во дворе у Миранды косматого широкомордого типа, который устроился на деревянной кушетке под небольшим навесом и поил закутанную в шаль булочницу из специальной кружки с носиком.

      – О, Иенс! Рада тебя видеть, мальчик! А у меня руки до сих пор трясутся, представляешь? – оживилась Миранда и попросила: – Помогите сесть повыше, ребятишки, хочу вас всех перезнакомить.

      Косматый поправил подушки, булочница уселась поудобнее, огляделась и позвала:

      – Туб, иди сюда!

      – Т-тот самый Т-туб? – недоверчиво спросил Иенс.

      – В каком смысле «тот самый»? – удивилась женщина.

      – Ф-фонтанщик?

      – Ну да, я и есть мастер Туб, папаша нашего «Цветка», – отозвался, выходя из пекарни, крепко сбитый человек в кожаном

6

«Y como la tarantula» – строка из стихотворения Федерико Гарсиа Лорки «Шесть струн».

7

E bine – типа того (рум.).