Воспитание чувств. Гюстав Флобер

наводнили аллеи. Запыхавшиеся, с покрасневшими улыбающимися лицами, они летели вихрем, так что развевались платья и фалды сюртуков; все громче ревели тромбоны, ритм ускорялся, за средневековой монастырской оградой послышался треск, стали взвиваться ракеты; завертелись солнца; изумрудное сияние бенгальских огней на минуту осветило сад, и при последней ракете у толпы вырвался глубокий вздох.

      Расходились медленно. В воздухе висело облако порохового дыма. Фредерик и Делорье шаг за шагом продвигались в толпе, как вдруг им представилось зрелище: Мартинон требовал сдачу у вешалки, где хранятся зонты, он сопровождал даму лет пятидесяти, некрасивую, великолепно одетую и принадлежавшую непонятно к какому общественному кругу.

      – Этот молодчик, – сказал Делорье, – не так прост, как можно подумать. Но где же Сизи?

      Дюсардье показал на кабачок, в котором они увидали потомка рыцарей за чашей пунша, в обществе розовой шляпки.

      Юсоне, куда-то пропавший минут пять тому назад, появился вновь.

      На руку его опиралась девушка, вслух называвшая его «котик».

      – Перестань, – говорил он ей. – Перестань! Нельзя же на людях! Лучше называй меня виконтом! Это будет изысканно, как во дни Людовика Тринадцатого и вельмож в мягких сапогах, да и мне по душе. Перед вами, друзья, моя давнишняя приятельница! Не правда ли, она мила?

      Он взял ее за подбородок.

      – Приветствуй этих господ! Они все сыновья пэров Франции! Я поддерживаю с ними знакомство, чтобы попасть в посланники!

      – Экий вы забавник! – вздохнула мадемуазель Ватназ.

      Она попросила Дюсардье проводить ее домой.

      Арну посмотрел им вслед, потом обратился к Фредерику:

      – Нравится вам эта Ватназ? Впрочем, вы на этот счет неоткровенны! Мне кажется, вы скрываете ваши увлечения?

      Фредерик, побледнев, стал клясться, что ничего не скрывает.

      – Неизвестно даже, есть ли у вас любовница, – продолжал Арну.

      Фредерику хотелось назвать наудачу какое-нибудь имя. Но это могли пересказать ей. Он ответил, что в самом деле у него нет любовницы.

      Торговец пожурил его за это.

      – Нынче вечером вам представлялся удобный случай. Отчего вы не поступили, как другие? Все уходят с женщиной.

      – Ну, а вы? – спросил Фредерик, выведенный из терпения такой настойчивостью.

      – О! Я дело другое, мой милый! Я возвращаюсь к собственной жене!

      Он кликнул кабриолет и уехал.

      Друзья пошли пешком. Дул восточный ветер. Оба молчали. Делорье жалел, что не блеснул перед издателем журнала, а Фредерик погрузился в свою печаль. Наконец он заявил, что бал показался ему преглупым.

      – А кто виноват? Если бы ты не бросил нас для своего Арну…

      – Э! Что бы я ни делал, все будет бесполезно!

      Но у клерка были свои теории. Чтобы чего-нибудь добиться, стоит лишь сильно пожелать.

      – А между тем ты сам только что…

      – Наплевать мне на баб! – сказал Делорье, сразу пресекая намек. – Стану я с ними путаться!

      И он начал обличать их жеманство,