Резервист. Владимир Стрельников

люку. Спустил его на веревке. Тяжелый. Занес в дом. Задернул занавески, достал оружие.

      Вскрыл цинк, открыл пачку патронов. Ярко-желтые, пока не потускневшие игрушки, настоящие «маслята». Зарядил магазины пистолета и автомата. Автомат спрятал за спинкой сиденья «Егеря», пистолет вставил в двустороннюю наплечную нейлоновую кобуру, которую купил вчера в магазине вместе с пневматическими копиями. Нацепил, поверх натянул кожанку. Покрутился возле высокого бабушкиного зеркала. Вроде ничего не выпирает, движения не стесняет. Пусть будет, так спокойнее. Полковник говорит, что через границу проведет, а там посмотрим.

      Собрал все фотографии, семейные и просто снимки на память. Завернул медали деда, два николаевских и один ленинский червонцы (крохи, которые прабабка умудрилась спрятать при раскулачивании и сберечь в войну). Уложил все это в отдельную папку, туда же поместил свои документы. Все это сложил в дюралевый чемодан. Приготовил цветную фотку, которую заказал вербовщик. Достал свои ружья – тулку-курковку и магазинку МЦ-2001 – обе двадцатого калибра, коробки с патронами, уложил и их в грузовик. Связал в стопку два десятка любимых книг, завернул в целлофан и тоже отнес в машину.

      Подумал, уложил в кузов, в деревянный ящик, две банки – с абрикосовым и вишневым вареньем. Когда еще его поем, нового-то урожая. Туда же бросил небольшой дубовый бочонок с виноградным самогоном. Еще бабушка гнала. И лег спать: завтра в любом случае тяжелый день.

      Но тут же встал. Идиот, что я творю? Что я затеял, на что поддался? Ведь ясно, что это все замануха для такого кретина, как я. Подумаешь, деньги дали… Их и с трупа снять недолго. Полковник меня знает как облупленного, точно понимает, что не пропью и не прогуляю, а потрачу на дело. Заберут машину, инструмент, и все. Подумаешь, золото пообещали. Пистолет у меня есть, типа супервоин стал! Я же Анвару Шариповичу в том году два ружья ремонтировал: на ТОЗ-34 менял рычаги взвода, на МЦ-2112 обсаживал раздутый в последней трети ствол. Полковник прекрасно знает, что мне из моих ружей обрезы сделать – десять минут работы. Я рванул было к машине с намерением сейчас же убраться из города, но попал под ледяной шквальный дождь. И остыл. Зашел домой, растерся полотенцем, подумал, достал удлинитель, пару проводов и лампочку. Кое-что сделал и лег спать.

      Проснулся ровно в три, ополоснулся под холодным душем, чтобы вытрясти остатки сна. Возвращаясь из душа, раздавил очередного скорпиона на веранде, развелось же их за последние пять лет! Проверил еще раз все собранное по списку. Полностью оделся, не забыл приладить пистолет под куртку. Причем патрон дослал в патронник и спустил курок, поставив пистолет на предохранительный взвод. Выключил все бытовые электроприборы, даже выдернул вилки из розеток. И телефон отключил. Заварил крепкого чаю, включил горелки, закрыл двери на ключ, проделал одну тонкую операцию, вылез в окно веранды, закрыл его снаружи и сел с кружкой чая на крыльце дома – ждать, благо дождь закончился.

      Ровно в четыре послышались шаги возле ворот и стук.

      – Володя, открывай.

      Я