И придет волчица…. Ирина Шевченко

зря, а виноват… Слушай, Алатти, – хлопнул он вдруг себя по лбу, – а давай мы тебе другое прозвище придумаем?

      – А толку?

      – Ну будешь ты не спичкой, будешь…

      – Свечкой! – рявкнула она. – Они тоже гореть горазды.

      – Али, не заводись! – прикрикнула на нее я. – Кому нужны эти дурацкие прозвища? А насчет ускоренного курса я с наставником поговорю, пусть разберется.

      – Плохая идея, – вклинилась Риса. – Эвил ее и так невзлюбил, а если Медведь ему что-нибудь скажет, решит, что Алатти руководству жаловалась.

      – Да, Гал, не надо, – согласилась сникшая огневичка. – Я как-нибудь сама. Пусть и подольше, но выучусь, никуда не денусь.

      – Зачем подольше? – опять вмешалась полуэльфка. – Переходи к нам на боевую! У нас много адептов Огня. А тебя Гейнра с радостью возьмет, еще и спасибо скажет, если сама придешь. И на ускоренном будешь со мной в паре заниматься, раз уж этот обормот меня бросает.

      – Правда, Ал, – поддержал подругу «обормот», – если Эвил тебя не ценит, переводись к нам! Боевая магия – то, что надо!

      – Не получится, – вздохнула Алатти. – Переводы еще в мае закончились. Кто мне бумаги на выгулках подпишет?

      – Как кто? Медведь.

      Али пробормотала что-то с сомнением.

      – Захочет-захочет! – усмехнулась расслышавшая ее слова Риса. – Иначе мы возьмем в плен его любимую ученицу и будем мучить, пока он не согласится.

      – Это кто меня в плен возьмет, остроухая? – уперла я руки в боки. – Да вас всех не хватит меня поймать.

      – Сейчас посмотрим! – бросились на меня подружки.

      Парни скромно остались в сторонке: все-таки кататься с девчонками по песку в одном нижнем белье и полотенцах было бы несколько неприлично.

      – Мы ее схватили! – сообщила им спустя пару минут Милара, вцепившись в мое запястье.

      – Это хорошо, – обрадовался Най. – Тащите к костру – угли как раз дошли.

      – Ты чего? – возмутился Сэллер. – Там же одни кости!

      Спасибо, Сэл. Ты настоящий друг.

      – У нас нормальное мясо есть.

      А когда уже развесили над жаркими углями нормальное мясо, Алатти жалобно пролепетала:

      – Я все равно хочу прозвище.

      – Без проблем! – среагировал Найар. – Будешь… Будешь Огоньком!

      – Огоньком? – поджала она губки. – Сэл будет Буревестником, а я каким-то Огоньком?

      – Нет, ну снова! – схватился за голову помянутый водник.

      – Или Вспышкой, – поправился Най. – Вспышкой лучше?

      – Нет.

      – Пламенем? Пожаром? Огненным вихрем?

      – Нет. Нет. Нет.

      – Искрой? – осмелилась предложить я. – У нас… Там, где я жила, так говорили: «Из искры возгорится пламя».

      – Красиво, – согласилась Алатти. – Мне нравится. Можно даже на гербе написать.

      – Кто еще хочет прозвище и девиз, пока у Галлы вдохновение не прошло? – громогласно вопросил неугомонный Найар Кантэ.

      – Я! – выкрикнула Вришка.

      – Тебе зачем, Рыжая? – удивился Ферт. – Ты же Рыжая – чем не прозвище?

      – А ты… ты… – надулась