Роксолана: Королева Востока. Осип Назарук

привели, и приказали мне сделать при нем все, чему учили в моей школе.

      – А чему тебя учили в твоей школе?

      – Это не та школа, о которой ты думаешь. Учат там мало – в основном танцевать их танцы, а еще тому, как вести себя со стариками, а как с молодыми.

      – И как же?

      Молодая полячка Ванда немного стушевалась. Но сказала:

      – Как придет молодой, что хочет купить девушку, нужно несмело прятаться, опускать взгляд, стыдливо закрывать глаза руками и этим привлечь его.

      – А со старым как?

      – Совершенно иначе! Ему нужно просто смотреть в глаза горячим огненным взглядом и этим самом будто обещать ему роскошь, чтобы он тебя купил. Вот приехал как-то сюда один старый баши из Трапезунда. Множество лучших девушек выставил ему наш хозяин в ряд, и меня тоже. Нам всем строго напомнили о том, как вести себя. Баши, опираясь на палку, пролез между нами и оглядел каждую. Посмотрев на него, я чуть не упала: старый, сгорбленный, паршивый, голос звучит как сухое ломающееся дерево. А он как раз показал на меня! Вывели меня из ряда ни живую, ни мертвую и сам хозяин проводил меня в отдельную комнату вместе со старым баши, где тот при нем должен был меня внимательнее рассмотреть. Хозяин еще по дороге давал мне понять глазами, как нужно себя вести. Но я решила действовать не так, как нас учили.

      – И ты добилась своего?

      – Да. Старый баши подошел ко мне несколько раз, а я и глазом на него не глянула, хотя мне мой хозяин в гневе даже покашливать начал. И баши сказал ему при мне: «Что-ж! Она хороша, но без жизни. Не хочу!». И поехал, никого не купив!..

      – Я бы сделала так же.

      – А я уже нет, пусть уж будет, что будет. Потому, что неделю меня били три раза в день, да так, что впадала в беспамятство. Не хочу этого больше. Только бы этот баши снова не приехал.

      Дрожь потрясла ее.

      Настя успокаивала ее:

      – Он не тебя уже не посмотрит.

      – Да! Будто он помнит, что уже рассматривал меня. Оденут меня совсем по-другому, волосы спустят на грудь, не назад. Смотри, какие у меня волосы красивые! Они знают, что и как делать!

      Она показала свои действительно прекрасные волосы и, передохнув, добавила:

      – У меня чувство, что этот труп купит меня! – Она тяжко зарыдала.

      – А что он тебе сделает, если ты не любишь его, даже если он тебя купит?

      – Эх, ничего-то ты не знаешь про то, что они с непослушными вытворяют, с теми, кто не выполняет их прихоти! Поживешь, узнаешь. Тут есть те, кто побывал в гаремах в Царьграде, Смирне и Египте. Страшные вещи рассказывали.

      Настя задумалась.

      У нее перед глазами стояла разорванная цепь храма тринитариев, как символ всего лучшего. Только теперь поняла она, что значит быть невольницей, что значит быть свободной. Эта цепь с храма казалась ей золотым символом, самым дорогим. Теперь ей пришло в голову, что если сегодня она услышит звоны этого храма, то получит свободу.

      Ей вспомнилось, что отец ее очень не любил таких суеверных зароков.