Огненный рейд. Книга 1. Руслан Мельников

в затягивающийся живой мешок.

      Выпавший мегафон и автомат начальника станции остались лежать у края платформы.

      Егор прекратил стрельбу: дальше дырявить интродукта можно было только вместе с его жертвой.

      К вагону подбежали еще несколько бойцов. Но и они, подняв автоматы, нерешительно застыли на месте.

      Под живым колышущимся пологом смутно угадывались контуры дергающейся человеческой фигуры. Кирилл Васильевич боролся за жизнь.

      И кажется…

      Тонкая, но прочная плоть твари вдруг натянулась. Лопнула, брызнув прозрачной жижей. Из шевелящейся «простыни» показалось острие армейского ножа…

      Кажется, человек побеждал метаморфа.

      Крепкая заточенная сталь с треском продиралась сквозь плотный слой органики, лезвие вязло в липкой жиже-крови. И все-таки нож резал тварь.

      Один косой разрез, еще один…

      Для того, чтобы залепить, залечить и склеить такие раны, метаморфу нужно время. Много времени.

      Кирилл Васильевич – весь в отвратительной слизи без цвета и запаха – выскользнул из живого савана, словно из раскромсанной палатки. Откатился в сторону, захлебываясь в кашле.

      Тварь все еще была жива. Более того, она сжалась для очередного броска, сделавшись похожей на скомканное одеяло. Но на этот раз у интродукта не оставалось ни единого шанса. С полдюжины автоматных стволов, ударивших одновременно, буквально разорвали бесформенный ком метаморфа и смешали его плоть с выщербленным асфальтом.

      Влажные ошметки твари разлетелись по платформе. Чуть в стороне лежал Кирилл Васильевич.

      Начальник станции был плох. Его одежда зияла прорехами и исходила паром. Кожа на руках и лице побагровела и покрылась крупными волдырями. Из носа, ушей и рта сочилась кровь.

      Что ж, человек, которого чуть не переварили заживо, вряд ли будет выглядеть бодреньким и здоровеньким. И все же…

      С каждой секундой Кириллу Васильевичу становилось все хуже. Дыхание было сиплым и прерывистым. Обращенных к нему слов раненый не слышал и никак не реагировал на происходившее вокруг.

      Из разжатых пальцев выскользнул перепачканный слизью нож.

      Судя по всему, когда Кирилл Васильевич прорезал себе выход, это было его последним осознанным поступком. А теперь…

      – Кома, что ли? – растерянно пробормотал один из бойцов.

      – Триндец, – резюмировал еще кто-то.

      «А ведь спишут мужика, – с тоской подумал Егор. – Если не очухается – так и вышвырнут за Стенку в бессознательном состоянии. Жаль, хороший командир».

      – Врача! – крикнул Егор. – Начстанции ранен!

      От здания вокзала к карантинной зоне по путям уже бежал медбрат с нашитым на форму красным крестом и пухлой поясной сумкой, помеченной таким же крестом.

      Но кое-кто оказался проворнее. Из соседнего – третьего, судя по всему, штабного вагона выскочил щупленький человечек в штатском. Одежда незнакомца – немного смятые, но вполне цивильные брючки и пиджачок смотрелись крайне нелепо и неуместно среди