Сталин и заговор в НКВД. Н. И. Ежов

не совпадают с желанием следователя в нужном духе преподнести дело. Таких «дутых» дел в чекистской практике очень много. Если бы можно было бы отделить разыскную работу от следственной, т. е. чтобы розыск вели одни люди, а следствие – другие, в этом случае был бы обеспечен известный контроль следствия над розыском.

      Я не ставлю сейчас этого вопроса в плоскость положительного разрешения. Для меня не ясен вопрос, насколько это осуществимая вещь, тем более что положительные стороны такого сращения разыскной и следственной работы очень велики. Судя по просмотренным мною ленинградским делам, я должен сказать, что следствие люди вести не умеют. В большинстве случаев следователи – это оперативные работники, у которых более сильной стороной является не ведение следствия, а розыск. Оно и понятно, здесь требуется меньшая квалификация, меньшая культура и т. п. Я думаю, что основой основ слабой следственной работы является крайне низкая квалификация и общая грамотность чекистов. В самом деле, часто чекист из какого-нибудь отдела, как, например, ЭКУ или СПО, ведет крупное следствие. Ему в процессе следствия приходится сталкиваться либо с крупными политическими деятелями, либо с крупными специалистами. Для того, чтобы изобличить этого человека, необходимы в первую очередь и общий довольно высокий уровень культуры и знание предмета, о котором идет речь в следствии. Во всяком случае, если не доскональное знание, то добросовестное изучение его в порядке ведения следствия. Ни того ни другого, как правило, нет.

      Все это еще усугубляется тем, что кадры чекистских следователей совершенно не знают законов, тогда как эта, если можно так выразиться, процессуальная сторона дела играет немаловажную роль. Меж тем, отношения к этой стороне дела у чекистов самое пренебрежительное. Законы, как правило, рассматриваются как какая-то формалистика, законов не соблюдают в процессе всего следствия, а оставляют их на конец. У чекистов уже вошло в быт и их работу, когда окончено следствие, – выражаться: «Ну, следствие окончено, надо будет оформить дело для прокуратуры». Это оформление – самая незначительная для чекистов и самая неприятная часть дела. Для того, чтобы на примерах проиллюстрировать все недостатки следственной работы, можно привести то же следствие по делу зиновьевцев в Ленинграде.

      При всех огромных положительных достижениях этого следствия, которые ни в какой степени нельзя умалять, оно имеет и целый ряд частных недостатков, порядка, о котором я говорил выше. К примеру, если внимательно прочитать все протоколы следствия, то первое, что бросается в глаза, это общий для всех допрашиваемых стандарт вопросов. В большинстве случаев ответы тоже почти аналогичного порядка. Получается это потому, что следователи друг у друга списывают вопросы и часто требуют аналогичных ответов от допрашиваемого. В результате этого, если внимательно приглядеться к протоколам, стирается грань индивидуального допроса каждого подследственного. Результатом же этого и является то,