Приключения Альки Руднева. Идиллия Дедусенко

минут он начал ощущать действие алкоголя. Лица сидящих напротив Лоры и Вовчика куда-то перемещались, расплывались в туманные пятна, голоса их доносились будто издалека. Алька уже ничего не понимал, кроме одного: хочется спать. Но сказать об этом он не мог – язык не слушался. Мальчик, глядя на смеющуюся парочку, тоже расплывался в бессмысленной улыбке и сидел так до тех пор, пока не ткнулся носом в тарелку.

      – Ну, слабак! – услышал он голос Вовчика. – Тетя Люба, стелите ему!

      – У меня?

      – Не у нас же! Ему еще рано в такие клубы ходить!

      Хихикавшая Лора громко расхохоталась, по-своему оценив двусмысленную шутку дружка. Тетя Люба, посасывая горящую сигарету и пошатываясь, извлекла откуда-то не очень свежий матрас и кинула его на пол в своей комнате. Бросила туда же маленькую замызганную подушку без наволочки и байковое одеяло.

      – Готово! Ведите!

      Парень тряхнул Альку:

      – Вставай, пацан, здесь камердинеров нету.

      Алька понял, что надо как-то добраться до постели. Шатаясь, хватаясь за стулья и стены, он шел туда, куда указывал Вовчик, подталкивавший его сзади. Увидев матрас, он с вожделением кинулся на него прямо в одежде и, прикрывшись одеялом, с удовольствием растянулся. Ему казалось, что он давно уже не был так счастлив, хотя впервые в жизни спал на полу, даже не умывшись на ночь.

      Сон с былью пополам

      В эти минуты об Альке можно было сказать все, что и говорят в таких случаях: отрубился, напился мертвецки, спит мертвым сном. Дышал он тяжело, с непривычным для него храпом. Но к утру его детский организм все-таки выбрался из неожиданной передряги, Алька стал дышать ровнее и спокойнее. Все было бы хорошо, если бы не ужасный сон, явившийся некстати перед самым пробуждением.

      Ему приснилось то время, когда не поймешь, то ли зима кончается, то ли весна уже заявляет о себе, но слишком робко. Выходя из дома, еще надо было надевать теплую куртку, а днем в ней становилось жарко, и Алька, бегая после занятий с ребятами по школьному двору, снимал ее и бросал на трубы, по которым к школе подавали тепло.

      В тот день он тоже бросил куртку на трубы, не заметив маслянистые и смоляные пятна. Впрочем, пятна на своей куртке он не увидел до тех пор, пока не вернулся домой. А пришел он, надо сказать, в замечательном настроении, потому что их «футбольная команда», состоявшая из шести одноклассников, два раза подряд выиграла у «бэшников», где было аж на два игрока больше.

      Когда Алька вошел, мать, открывшая дверь, тут же потянула носом воздух:

      – Что это так смолой от тебя несет?

      – Не зна-а-ю, – удивился Алька, который и впрямь не знал, что запачкал одежду.

      – А что это с курткой? – ахнула мать.

      – Где? – все еще не понимал Алька.

      – Да везде! Боже! Откуда такие пятна? Где ты был?

      – В школе, – смущенно ответил Алька, догадываясь, что назревает крупная неприятность.

      Мать поднесла куртку к окну на кухне, поближе к свету, и оттуда Алька слышал ее голос, полный горечи:

      – Господи, пропала куртка!