Приключения Альки Руднева. Идиллия Дедусенко

изо всей силы – аж стекла в подъезде зазвенели. Так можно уйти только от самой жуткой обиды, от страшного отчаяния в неполные двенадцать лет. Тогда он не думал о последствиях, как это и бывает в подобных случаях. Выскочил из дома на улицу и пошел, куда глаза глядят. Не заметил, как оказался около автовокзала. Здесь было еще довольно шумно. Пассажиры ждали последнего автобуса на Ставрополь и волновались, так как он задерживался уже на полчаса.

      Алька подумал, как было бы хорошо сейчас куда-нибудь уехать, да хоть в Ставрополь, где жила их дальняя родственница тетя Даша. Прошлым летом мама брала его с собой, когда ездила к тете Даше по какому-то делу. Алька помнил ее добрые глаза, ласковый голос… Помнил, как она повезла их на свою дачу – небольшой участок земли, где росли яблони. Плоды уже созрели и манили ярко-красными боками, облепив потяжелевшие ветки. Тетя Даша нарвала полную корзину, сунула одно яблоко в руку Альке и сказала: «Замри». Потом нацелила на него «мыльницу», как называют в народе простенькие фотоаппараты, и несколько раз щелкнула.

      Недели через три от тети Даши пришло письмо, в конверте лежали и две фотографии: Алька с яблоком. Он улыбался, по всему было видно, что доволен. Эх, как хорошо ему тогда жилось! И сам себе Алька на этой фотографии очень нравился, поэтому прикрепил ее над кроватью. Она и до сих пор там висит, как напоминание о том счастливом лете.

      Тетя Даша его обязательно приютит, а он расскажет ей, почему ушел из дома. Но у него в кармане было всего десять рублей, те самые, которые сестра дала ему перед скандалом, посылая за хлебом, – на них далеко не уедешь.

      Был конец сентября, и листья уже слетали с деревьев легкими бабочками и медленно опускались на газон. Алька от нечего делать прошелся по газону, а потом вернулся к площадке перед вокзалом и увидел только что остановившийся автобус. Водитель открыл дверь и крикнул:

      – Кто в Ставрополь, заходите, и так опаздываем!

      Алька увидел, как пассажиры ринулись в автобус, и билеты у них никто не проверял. Смущаясь от своей дерзости, стесняясь первой в жизни нечестности, он осторожно поднялся по ступенькам и прошел в самый конец автобуса. Если не выгонят, он уедет.

      Водитель запустил мотор и сказал подошедшему контролеру:

      – Все, Витя! Посчитай по головам – сильно опаздываю!

      Контролер посмотрел поверх голов и попросил:

      – Поднимите, пожалуйста, билеты.

      Алька почти сполз на пол, чтобы его голову не увидели. Контролер быстро пересчитал билеты и сделал отметку в ведомости:

      – Все тридцать четыре на месте. Двое до Курсавки. Езжайте. Счастливого пути!

      Дверь захлопнулась, и автобус вывернул с площадки на шоссе. Алька думал, что почувствует себя счастливым от такой удачи, но полного ликования почему-то не ощущал. Что-то щемило внутри, на глаза наворачивались слезы. Он стирал их рукавом рубашки, боясь шмыгнуть носом и тем самым выдать себя. Пока что его, сидевшего в углу на самой задней скамейке, никто не замечал.

      Мальчик старался не думать о том, что произошло всего около двух часов назад, но в ушах вдруг раздавался неистовый крик сестры:

      – Это ты ее убил! Ты! Ты!

      Он вздрагивал, широко открывал глаза и, убедившись, что находится не дома, а в автобусе, заставлял себя прислушиваться к разговорам пассажиров, чтобы отвлечься от своих тревожных мыслей. Но до него доносился лишь шелест приглушенных голосов.

      За окном яркими красками играла осень, создавая удивительно гармоничные картины. Алька любил рисовать и, как говорила учительница, «умело использовал цветовую гамму». Он залюбовался красочным зрелищем и немного успокоился. Вот приедет в Ставрополь, найдет тетю Дашу (он помнил, что она живет недалеко от автостанции) и все ей расскажет, и она обязательно поможет.

      Впереди женщина и девочка зашуршали пакетами, извлекая пирожки и булочки. Девочка откусила раза по два то и другое, а потом отказалась есть. Они сидели наискосок от Альки, и он при виде еды вдруг ощутил, что голоден. Последний раз Алька ел утром. Сестра дала на завтрак яйцо и кусок хлеба, намазанный маргарином. Вернувшись из школы, он застал только пьяного отца и пустую кастрюлю из-под борща. Потом пришла Катя, дала десять рублей и послала за хлебом, но при этом снова разразился скандал.

      Алька почувствовал, как слезы заволакивают глаза, и, чтобы остановить неминуемый поток, стал опять смотреть в окно. Но там уже не было прежней красоты – все было скрыто надвинувшейся откуда-то легкой дымкой.

      – Скоро Курсавка, – объявил водитель. – Кто выходит, готовьтесь поскорее, стоять не буду.

      Женщина и девочка засобирались, достали из сумки куртки. Одевшись, они поспешили к выходу. Алька заметил, что пакет с надкусанной булочкой остался. Он едва дождался, когда пассажирки выйдут, и незаметно подобрался к пакету. Булочка оказалась маленькой и не очень свежей, наверное, поэтому и не понравилась девочке, но Алька проглотил ее в два счета. Голод он не утолил, лишь слегка заглушил его позывы.

      Когда подъезжали к Невинномысску, стало быстро темнеть. Алька лег на сидение, намереваясь вздремнуть, но вскоре услышал