Сердце Феникса. Все исправить. Елена Белова

магию? Телекинез. Пирокинез – средний уровень. Еще что-то из заклинательских талантов, тоже невысокое. Ничего особо опасного.

      – Все равно. Послушай, Нинне, навестишь со мной Соловьевых? Есть у меня одна идея…

      Когда дом стал затихать, Лёш заглянул в комнату брата. Счастье счастьем, но эмпатических способностей никто не отменял. И облако, окутавшее брата, мог бы засечь даже необученный первогодок. Тревога, горечь, сомнение, отзвук боли… И не нужно никакой эмпатии, чтобы заметить его усталость.

      Что это Дим сегодня делал? Или стоит спросить иначе? Что делали с ним? Нехорошее предчувствие холодком прошло по коже. Неужели… Лёш тихо позвал:

      – Дим… Ты спишь?

      – А, Лёш? Заходи.

      Дим сел, и на Лёша взглянули бесконечно усталые, какие-то пепельные глаза. Радужка словно выцвела от прожитых лет. Лёш ни разу не замечал за братом такого. За этим братом. А вот Император… Именно так выглядел бывший Император в последние месяцы перед установкой барьера. После Зойки, после Тигра, после бунта демонов… Тогда огонь в глазах Дима словно потух, сменившись пеплом потерь.

      Император…

      Догадка обожгла бешено застучавшее сердце. Он же хотел… он же собирался…

      – Дим… Ты был там?

      А тот лишь пожимает плечами:

      – Был. Нет, Лёш, не говори ничего. Мне нужно было знать, понимаешь? Нужно.

      – Ой, дурак… Дим, ну зачем?! Я же просил.

      Тишина вдруг показалась оглушительной. Вадим повернул голову каким-то тревожно-знакомым движением. Глянул исподлобья, будто тот.

      – Лёш. Я старше. И вполне способен принимать решения сам. – В низком голосе Вадима послышались отзвуки грозы.

      Алекс слишком хорошо помнил эту внешне ровную интонацию. Неужели тот так быстро забрал власть над этим Димом? Так нельзя. Так нечестно. А как же мой брат?

      – Дим… Что же ты наделал? Осел безмозглый!

      – Так надо, Лёш. Поверь. Я справлюсь. Мне нужны были знания. Ты понимаешь?

      – Нет. Черт, Дим, это опасно! Валить на свои плечи такое, да еще скрытничать, это… это…

      – Кто бы говорил.

      Лёш поперхнулся. Этот тон, эта усмешка… Это вновь был его Дим. Лёш вздохнул и улыбнулся:

      – Ну и что мы теперь будем делать?

      – Теперь? Теперь, братишка, будем думать. Как насчет того, чтоб наведаться на Уровни? Только никому пока ни слова.

      Иринка опять что-то учила. Дим любил на нее смотреть вот так, когда она погружалась в глубины ранней диагностики патологий или еще чего-нибудь, столь же зубодробительного и туманного. Было что-то удивительно уютное в том, как сидит она в своем любимом кресле, поджав одну ногу в мягком, пушистом тапке…

      Мягко светит лампа, высвечивая кресло и девушку с книжкой на коленях. Головка в светлом ореоле волос чуть наклонена, тонкие пальцы теребят подаренную им сережку (надела все-таки, умница), а тихий голос бормочет что-то непонятное.

      Дим вслушался:

      – В план лечения детей с атопическим дерматитом накануне вакцинации могут быть включены различные средства, нормализующие функции тучных клеток, антигистаминные