Крылья феникса. Светлана Жданова

и помятый цирюльник в сопровождении ведьмы и эльфа выглядел очень колоритно. Полквартала вышло полюбоваться. И конечно, грозная женщина из нужного нам дома.

      Потом мы с Элестсом битых полчаса расписывали в лицах, как на подростка напал злобный крылатый вампир, подросток в лице Катинки засопел, злобный вампир в лице Заквиэля хихикал за углом. Потом мы поведали, как храбрый цирюльник бросился на защиту ребенка (тычок со спины от «милого дитяти»). Как позвал на помощь, отбиваясь от гадкого уродливого мракобеса (кулак из-за угла), ровно до тех пор, пока его не нашел проходивший мимо эльф, засвидетельствовавший сцену «храбрый Петрик против окаянного кровососа».

      Кто не поверит эльфу? Вы только посмотрите в эти честные зеленые глаза.

      В мои лучше не заглядывать, я и так едва стою на ногах от желания упасть от смеха.

      Израненный, но выживший цирюльник в полубреду во время лечения у знатной, доброй, прекрасной, словно лунная ночь, волшебницы, снизошедшей в своей великой добродетели до отчаянного героя и согласившейся замарать свои тонкие взлелеянные белые ручки неземной красоты… (Возмущенное сопение со стороны «израненного героя», «невинного подростка-жертвы», «злобного клыкастого вампира» из-за угла. Невинные глаза увлекшегося эльфа, краска отнюдь не стыда на щеках прибалдевшей колдуньи.)

      Начнем все сначала.

      Израненный, но выживший цирюльник в полубреду во время лечения у местной магички шептал имя возлюбленной и отчаянно рвался принести ей тот чудом выживший букет, что он все это время трепетно прижимал к груди. (Демонстрация огромного веника из чудных большеголовых роз, мой морок даже пах как следует!) Как только герой пришел в себя, он начал сокрушаться, что так бесчеловечно подвел пресветлую благородную даму, являющуюся матерью его милой возлюбленной, женщину чистой души и добрых помыслов, столь уважаемую им. Квартал скептично посмотрел на «даму», возвышавшуюся над героем на добрых полголовы. И теперь, когда общими усилиями нам удалось поставить этого отважного цирюльника на ноги, не соблаговолит ли она выслушать его.

      Ну Петрик, конечно, не подвел. Бухнулся на коленки и, чуть не плача (от страха, наверное), попросил руки Анки.

      Весь квартал, ревя в три ручья, скандировал «Да!».

      Полночи я провозилась с заклинаниями.

      В комнате мирно посапывала Катинка. Мою постель занял демон. Место Иржика – эльф.

      Я хмыкнула – полный дом незваных гостей.

      Что касается этих нахалов, то получилось все так.

      – Я остаюсь здесь, – посмотрел на меня асур.

      – Что? – возмутились Катинка и Элестс (ему-то какое дело, право?).

      – Он остается здесь, – подтвердила я, прижимаясь к своему рогатому чуду. – Не беспокойся, Катинка. Он нормальный парень, а рога и хвост – это так, приятное дополнение. Можешь лечь в мою постель. Ах вы дураки! Разумеется, без меня, просто на детских кроватях этот здоровый шкаф явно не уместится. А я вполне. Мне места много не надо.

      – Тогда я тоже остаюсь, – выпятил грудь колесом эльф.

      Катинка тихо обалдевала от наглости