Хроновыверт. Василий Головачев

спутник?! А что?

      – Спроси что-нибудь полегче. – Абдулхарун облизнул пересохшие губы. – Спутников такой формы и таких размеров не существует.

      – А вдруг неверные опередили нас и теперь демонстрируют свою мощь?

      – Оставь подобные заявления нашему шейху.

      – Размеры цели: двести в поперечнике, четыреста по длине, – педантично доложил оптик-фотометрист.

      Конструкция на экране быстро увеличивалась, и теперь стало заметно, что с каждой пульсацией света на концах труб все гигантское сооружение искажается, расплываясь в очертаниях, и тут же резко, скачком, обретает былую четкость контуров.

      – Доложите обстановку, – запищал в наушниках Центр.

      Гордоншах некоторое время соображал, что докладывать:

      – Цель вижу хорошо, огромное тело необычных форм. Предполагаю, что это чужой...

      – Продолжайте наблюдение, – оборвал его Центр, – фотографируйте. Об эволюциях докладывайте каждые две минуты.

      – Принял, – со вздохом сказал Гордоншах.

      Неизвестное тело полностью закрыло экран своими страшными трубами, в жерло каждой из которых свободно мог уместиться весь дивизион со всей его техникой.

      – Цель прошла зенит. Скорость семь, высота сорок восемь...

      – Ну и чудище! – сказал Ширмамад и закашлялся. – Вот было бы смешно, влупи мы в него свои ракеты!

      – Не отвлекайся, – пробормотал сквозь зубы недовольный Гордоншах. – Может, еще придется.

      Летящий за пределами тропосферы исполин пересек линию терминатора и укатился за горизонт.

      – Ушел, – с сожалением сказал Гордоншах, снимая наушники. – Неужели не узнаем, что это было? – Подумав, отдал наушники Ширмамаду. – Посиди один. Если будет что срочное – позовешь, мы подышим свежим воздухом.

      Офицеры полезли из помещения КП в наступающее утро.

      ГЛАВА 3

      Тишина в ходовой рубке крейсера стояла такая, что биение собственного сердца отзывалось в ушах канонадой. Лозински покосился на бесстрастного Сонина и вспомнил старинное изречение: «Научи меня, Господь, спокойно воспринимать события, ход которых я не могу изменить, дай мне энергию и силу вмешиваться в события, мне подвластные, и научи мудрости отличать первые от вторых». Что ж, в их положении изречение полностью отвечало состоянию вещей. Старт из Солнца в спейс-режиме закончился в неизвестности, и изменить здесь что-нибудь было уже невозможно.

      Беззвучно открылся люк, и в рубку вошел Климов. Был он невысок, хрупок, изящен, и лишь мелькавшие в слегка запавших черных глазах иронические огоньки позволяли отнести его в разряд людей, знающих, на что они способны. Подойдя к подкове пульта, в выемке которого стояли кресла командира и бортинженеров, он бросил в пустое кресло шлем мыслесвязи – эмкан – и сел рядом с Лозински.

      – Дистанционное управление не работает. Мыслесвязь сейчас бесполезна, как бинокль слепому.

      Лозински исподтишка разглядывал двоих спасателей и думал, что эти в общем-то очень разные люди в чем-то разительно