Про девочку Веру и обезьянку Анфису. Вера и Анфиса продолжаются. Эдуард Успенский

раза упала. И проводом от электричества Анфису к утюгу привязали. Её скакательность и бегательность сразу резко упали. Она стала ковылять по комнате, как старушка столетней давности или как английский пират с ядром на ноге в испанском плену в средние века.

      Тут телефон зазвонил, папа спрашивает:

      – Елизавета Николаевна, как там мой зверинец, хорошо себя ведёт?

      – Пока терпимо, – говорит Елизавета Николаевна, – мы её к утюгу приковали.

      – Утюг электрический?

      – Электрический.

      – Как бы она его в сеть не включила, – сказал папа. – Ведь пожар будет!

      Елизавета Николаевна трубку бросила и скорее к утюгу.

      И вовремя. Анфиса его в самом деле в розетку вставила и смотрит, как из ковра дым идёт.

      – Вера, – говорит Елизавета Николаевна, – что же ты за своей сестрёнкой не следишь?

      – Елизавета Николаевна, – говорит Вера, – мы все за ней следим. И я, и Наташа, и Виталик Елисеев. Мы даже за лапы её держали. А она ногой утюг включила. Мы и не заметили.

      Елизавета Николаевна вилку от утюга лейкопластырем забинтовала, теперь её никуда не включишь. И говорит:

      – Вот что, дети, сейчас старшая группа на пение пошла. Значит, бассейн освободился. И мы с вами туда пойдём.

      – Ура! – закричали малыши и побежали купальники хватать.

      Они пошли в комнату с бассейном. Они пошли, а Анфиса плачет и к ним руки тянет. Ей никак с утюгом ходить нельзя.

      Тогда Вера и Наташа Грищенкова ей помогли. Они вдвоём утюг взяли и понесли. А Анфиса рядом шла.

      В комнате, где бассейн, было лучше всего. Там цветы росли в кадках. Везде лежали спасательные круги и крокодилы. И окна были до самого потолка.

      Все дети как начали в воду прыгать, только водяной дым пошёл.

      Анфиса тоже в воду захотела. Она к краю бассейна подошла и как свалится вниз! Только она до воды не долетела. Её утюг не пустил. Он на полу лежал, и провод до воды не доставал. И Анфиса около стенки болтается. Болтается и плачет.

      – Ой, Анфиса, я тебе помогу, – сказала Вера и с трудом утюг с края бассейна сбросила.

      Утюг на дно ушёл и Анфису утащил.

      – Ой, – кричит Вера, – Елизавета Николаевна, Анфиса не выныривает! Её утюг не пускает!

      – Караул! – кричит Елизавета Николаевна. – Ныряем!

      Она как была в белом халате и в шлёпанцах, так с разбегу в бассейн и прыгнула. Вытащила сначала утюг, потом Анфису.

      И говорит:

      – Эта меховая дурочка меня измучила, будто я три вагона угля лопатой разгрузила.

      Она завернула Анфису в простыню и всех ребят из бассейна достала.

      – Всё, хватит плавания! Сейчас мы все вместе пойдём в музыкальную комнату и будем петь «Теперь я Чебурашка».

      Ребята быстро оделись, а Анфиса так мокрая в простыне и сидела.

      Пришли в музыкальную комнату. Дети встали на длинную лавочку. Елизавета Николаевна села на музыкальную табуретку. А Анфису, всю спелёнутую, посадили на край рояля, пусть сохнет.