Мачо чужой мечты. Дарья Донцова

остатки чайника?

      Теперь понимаете, что я имел в виду, называя кузена идиотом?

      – Руками, – начал я вводить в курс дела Котика, – замести на совок!

      Продолжая говорить, я принялся озираться: ей-богу, не знаю, где у маменьки веник. Вроде имелась метла с длинной ручкой. Интересно, где она? На первый взгляд никаких метел на кухне нет, впрочем, может, Николетта полетела на ней в гости?

      – Ой, Ванечка, – прошептал Монти, – смотри, что вышло!

      Я обернулся и ахнул. Монти сидел на корточках около невинно убиенного чайника, держал в правой руке острый осколок, из пальцев кузена капала кровь.

      – Монти, ты порезался!

      – Полагаешь?

      – Разве тебе не больно?

      – Ну, в общем, да, – промямлил он.

      – Сейчас же сунь ладонь под холодную воду, – велел я и ринулся к аптечке.

      Спустя десять минут Монти, полюбовавшись на пластырь, которым я заклеил порез, с чувством произнес:

      – Ванечка, около тебя я ощущаю себя совершенно никчемной личностью. Ты мой кумир, образец для подражания. Все знаешь, все умеешь, водишь машину, работаешь детективом, общаешься с самыми красивыми женщинами. А я! Сейчас бы кровью истек! Откуда ты узнал, как правильно обрабатывать жуткие раны?

      Я слегка смутился от обилия комплиментов.

      – Монти, у тебя крошечный порез, завтра от него и следа не останется.

      – Может, все-таки сделать противостолбнячный укол? – занервничал кузен.

      – Право, не стоит!

      – Как скажешь, Ванечка, – покорно согласился Монти, – ты мой маяк! До тебя я не имел настоящих друзей и сейчас каждое утро и вечер говорю: «Боже, спаси Ванечку».

      Ну, можно ли злиться на Монти? Полнейшее добродушие обезоруживает.

      Внезапно в кухне запахло горелым, я живо открыл духовку, потом, предусмотрительно натянув толстые стеганые варежки, вытащил форму и был приятно удивлен. Пирог смотрелся очень симпатично, он получился ровно-коричневого цвета и пахнул, словно свежее печенье.

      – Ванечка, – взвизгнул Монти, – это ты сделал?

      – Да, – с гордостью ответил я.

      – Ради меня!

      – Конечно, Монти.

      – Ванечка!!! Ты гений! Лучший кондитер в мире! Я должен всю оставшуюся жизнь благодарить тебя, – зачастил Монти, потом вскочил и взялся правой рукой за форму.

      – Осторожно, – закричал я, – горячо!

      Но поздно! Монти побледнел.

      – Ай! Как больно!

      – Немедленно сунь пальцы под холодную воду, – опять приказал я и полез в аптечку.

      Николетта безалаберна до неприличия, но в лекарствах у нее армейский порядок, у маменьки определенно должен найтись спрей от ожогов.

      Спустя еще пять минут Монти простонал:

      – Ванечка, у меня кружится голова.

      – Ступай, дружочек, в спальню, – тоном убеленного сединами старца, наставляющего трехлетку, сказал я, – ляг на диван и спокойно полежи, целее будешь.

      – Ты считаешь?

      – Да.

      – Но я хотел помочь накрыть на стол! По-моему, неприлично заставлять тебя так хлопотать ради меня!

      –