Верхом на «Титанике». Дарья Донцова

в восемь тридцать придет клиент, похоже, дело интересное, – проворковала хозяйка.

      Я обрадовался, слава богу, черная полоса заканчивается. Никогда не надо унывать, если жизнь макает тебя носом в лужу, кошмар не бывает бесконечным. Либо неприятности закончатся, либо ты к ним привыкнешь и начнешь находить их приятными. Если не можешь вылечить геморрой, полюби его.

      – Иван Павлович, очнись, – проорала Нора из трубки, – вспомни, что в машине имеется педаль газа, и живо вези сюда Леву.

      – Видите ли, Нора…

      – Только не жвачься!

      – Возникли некие трудности. Лева… э… как бы так помягче выразиться…

      – Пьян?

      – Нет-нет.

      – Объелся драпчика?

      – Чего, – изумился я, – кто такой драпчик?

      Элеонора хихикнула.

      – Ваня, ты редкой неиспорченности человек. Лев слопал таблетки радости? Напихался коксом? Наширялся герычем? Короче, он под наркотиком?

      – Что вы, нет, конечно.

      – Тогда изволь объяснить, что у вас там происходит?

      – Он… э… э…

      – Ваня! Короче!

      – Идиот, – вырвалось у меня.

      – Кто?

      – Ваш Лева.

      – Во-первых, он не мой, а Варькин и Маринкин, – живо перебила Нора, – а во-вторых, чем ты мотивируешь такое обвинение?

      – Лев приехал, завернутый в одеяло, а на ногах у него вьетнамки, – начал я описывать гостя, – багаж отсутствует полностью. Правда, сей господин уверяет, будто вышел из вагона с сумкой, которую утащил вокзальный воришка, но мне отчего-то кажется, поклажи не было.

      – Круто, – восхитилась Нора, – хватай его в охапку и вези сюда!

      – Возникли сложности, Лев убежал.

      – Куда?

      – За пирожками, – бормотнул я.

      – Какими? – взвыла Элеонора.

      – С мясом, – тихо ответил я, – впрочем, он бурно признавался и в любви к выпечке с джемом, а еще намекал на какую-то встречу, короче, я стою на площади и жду его.

      – Вечно, Иван Павлович, с тобой ерунда приключается, – резюмировала Нора, – решил встретить парня и того сделать не сумел! Поторопись!

      Из трубки полетели гудки, я сунул мобильный в карман. И как следует отреагировать на последнее заявление хозяйки? Сказать: «Я не сам решил встречать Леву, это вы отправили меня на вокзал»?

      – Иван Павлович, – заорали от подземного перехода, – вот козел! Козлина! Козлище!

      Из людского потока выскочил Лева и, продолжая на все лады склонять существительное, обозначающее парнокопытное, приблизился ко мне.

      – Вот москвичи! Сволочи! Мерзавцы! – орал парень, путаясь в одеяле.

      – Что плохого сделали вам жители столицы? – попытался выяснить я.

      – Суки!

      – Вы не встретились с приятелем?

      – Гондон.

      – Значит, мы можем идти к машине?

      – Падла.

      – Пошли отсюда.

      – Кретин.

      Мне надоело слушать грубости.

      – Лев, если не хотите ехать к Элеоноре, то и не надо, но ругаться не следует, на вас уже вся площадь смотрит!

      Он насупился, но замолчал. Не издавая ни звука, он добрался до моей новой машины, плюхнулся на сиденье и горестно