Тайна царя-отрока Петра II. Адель Алексеева

И только знание польского языка да галантность Шереметева спасли от злодейства. А ездил он под именем ротмистра Романова и своей фамилии не называл. В Вене его с почтением принимал королевский двор, и очаровал он всех любезным обращением с дамами и учтивостью…

      Пётр I велел искать союзников на юге Европы – оттого пришлось проявить религиозное свободомыслие. «Ротмистр Романов» ради того посетил католический собор. Очень нужна была встреча с римским папой, чтобы, как велел Пётр I, заручиться и его поддержкой в будущих войнах. За Борисом Петровичем в той поездке следили секретные агенты и писали: мол, подозрение вызывает сей московит, желает он посетить остров Мальта, а что думает – неведомо, разгадать его мысли трудно, похвалы его сомнительны… На обратном пути с Мальты – тоже приключения: море так разбушевалось, что они еле живы остались… А всё же дело царское сделано: число наших сторонников прибавилось…

      – И государь сказывал, когда они встретились: «Зело благодарен я тебе, ротмистр Романов, то бишь генерал Шереметев!» Вот каков мой зять Борис Петрович, – горделиво повернув голову, сказала бабушка. – Вот и ты, Петруша, да и сестрица твоя, вы сидите близ трона – так про этакое-то запоминайте, авось пригодится.

      – Думаете, служить царю и отечеству легко? – продолжала она. – Царь-то молод, скор, словно молния летает. С ним мешкаться – ни-ни. «Не мешкай! Не чини отговорки!» – любимые его словечки… Дал царь приказ: «Взять крепость Мариенбург! Паки и паки!» И всё!..

      Взятие Мариенбурга было действительно большой победой Шереметева. Крепость окружена была морем, неприступна, как её взять? Сын фельдмаршала Михаил предложил: пробить брешь в стене и туда устремиться войску. Но на чём плыть? Как доставить снаряды? Пришлось разорить соседнее селение, поломать дома – из брёвен сделали плоты… Осада была долгой. Когда открылись ворота, Шереметев въехал на белом коне, его встречал пастор Глюк, а генерал удивлялся: «Почто так долго не пускали нас? Зачем столько людей погубили?»

      – Но была и великая прибыль, – заметила бабушка. – В доме пастора Глюка Шереметев увидал служанку, которая подавала ему кофе, – хороша, услужлива, говорит по-немецки. И Шереметевы (был там и сын Михаил) взяли её к себе, мол, будет «портомоей», солдатские порты стирать… А вот поди ж ты – из портомои-то вышла царю жена, ныне – императрица…

      Марья Ивановна не пропускала случая похвалить свой род, поучить уму-разуму будущего наследника и поворчать на выскочку Меншикова.

      И тут, словно отзываясь на её мысли, у ворот раздалось лошадиное ржание, гвалт и грубые голоса. Она выглянула из окна. Господи, сам Меншиков!

      – Где великий князь? Кто разрешил покинуть мой дворец, ехать в Фонтанный дом?

      Пётр Шереметев съежился, сестра его перепугалась, но бабушка поднялась во весь рост – лицо её стало высокомерным – и промолвила хозяйским голосом:

      – Что стряслось, Александр Данилович? Отчего такая хлопотня?

      – Да вот, – гость снизил тон, – Остерман дожидается