Сотрудник ЧК. Александр Александрович Лукин

      Лешка провел его в комнату, хотел напоить чаем. Силин от чая отказался. Не раздеваясь, присел к столу и стал рассказывать про отца:

      — …Скоро его не ждите. Дела, брат, завариваются не шуточные. Воевать, видно, придется. Контра нашему брату, рабочему, Россию за здорово живешь не отдаст…

      Он был разговорчив, как все бывшие фронтовики, после долгого отсутствия возвратившиеся в родные места.

      — Николая метили назначить частью командовать, — говорил Силин, — он башковитый, батя твой. А меня, значит, сюда прислали…

      — Кто послал?

      — Кто… Партия послала. Большевистская партия, слышал про такую? Твой-то батя ведь большевик, ты это, брат, помни.

      — А почему вас сюда, а отец там? — чуть не с обидой спросил Лешка.

      — Каждому свое… Здесь дела много, там — еще больше. Люди всюду нужны…

      Силин рассказал о себе. Родом он из-под Херсона. Воевал в Карпатах. Потом попал под полевой суд за большевистскую агитацию, ушел из-под расстрела, добрался до Питера и там встретился с Николаем Семеновичем, Лешкиным отцом. Рассказал, как брали Зимний дворец, как Ленина слушали на II съезде Советов.

      В Херсоне Силин собирался работать в Союзе фронтовиков.

      — Это тоже место ответственное, ты не думай! — сказал он. — Фронтовик нынче неустойчивый. Его, которые за контрреволюцию, легко могут с дороги своротить. А надо, чтобы он свою линию знал, чтобы с нами шел, понял? Это, брат, тоже не пирожки печь! Тут надо тонко, с соображением. — Силин повертел возле головы короткими пальцами с желтыми пятнами от табака.

      Уходя, он сказал:

      — Так что вот, Алексей-друг, ежели чего понадобится, иди прямо ко мне, не сомневайся. Николай велел за тобой приглядывать.

      Лешка хотел поведать ему про свое невеселое положение, но почему-то не сказал, постеснялся.

      Потом он встречал Силина то на митинге, то просто в городе, на улице. Силин расспрашивал про житье-бытье и каждый раз напоминал, чтобы Лешка шел к нему, ежели чего. Лешка говорил: «Хорошо», но так ни разу и не обратился за помощью. Но вот, когда город начал готовиться к обороне, когда друг Пантюшка ушел с боем добывать у своего отца винтовку, Лешка уже не сомневался, что ему следует делать. Он отправился прямо в Союз фронтовиков, к Силину.

      Первый раз за все время Силин встретил его неприветливо:

      — Нашел когда прийти! Чего тебе?

      — Возьмите меня к себе!.. — нахохлившись от волнения, сказал Лешка.

      — Это еще зачем?

      — Как зачем! Что же мне сидеть с Глущенкой, как последнему буржую?

      — А здесь что ты будешь делать?

      — Ну вот! Что я, стрелять не умею?!

      — Ишь ты, воевать захотелось! — протянул Силин. — Шел бы лучше домой, парень.

      — Не пойду! — твердо и отчаянно заявил Лешка. — Будь дома отец, так я бы уж давно… — Про отца Лешка сказал с умыслом: пусть вспомнит, чей он сын.

      Силин, прищурясь, словно впервые видел, оглядел крепкую, не по годам рослую