Спи спокойно, дорогой товарищ. Записки анестезиолога. Александр Чернов

столь внезапного внимания к своей персоне и не успела сменить образ нейтральной зрительницы на маску обеспокоенной родительницы.

      – Вы мать? – Дамочка вздрогнула от металлических интонаций вопроса.

      – Д-да.

      – Фамилия Никиты? – Вопрос, казалось, растворился в узком пространстве между врачом и низко склонившей голову женщиной.

      – Бирюков, – донеслась из-за спины подсказка родственницы.

      – Я не с вами разговариваю! – осадил непрошеную помощницу Темнов. – Опишите мне обстоятельства случившегося. Во всех подробностях.

      Мамочка медленно откинулась на спинку лавки. О платке она впопыхах забыла, и взору Александра предстала обильно наштукатуренная, сдобренная растерянно-туповатым выражением физиономия. Помада на губах была наполовину смазана, а осовевшие зеленые глаза лениво избегали прямого взгляда доктора.

      – П-поним-маете, м-мы… – Заикание и нечленораздельность речи вполне могли быть последствиями стресса, обусловленного переживанием за любимого отпрыска. Но для Темнова уже стала очевидной иная причина. Он шагнул к робеющей собеседнице и твердым бесцеремонным жестом поднял ее голову, вплотную приблизив свое крупное лицо к ее оплывшей вывеске.

      – Вы пьяны, – процедил врач, разгибаясь. – Где ваш ребенок взял спиртное?

      – Я н-не з-знаю. Мы п-пришли с р-работы…

      – Вы на работе выпиваете? Оригинальная специальность.

      Подруга вновь ринулась спасать грозившую окончательно выйти из-под контроля ситуацию:

      – Понимаете, доктор, у нас сегодня была вечеринка – сбор коллектива, юбилей бригадира и все такое. Поэтому мы с Мариной немного задержались, а когда вернулись домой… Ну прямо мистика какая-то! Это же надо так совпасть, чтобы и Никита той же гадости хлебнул, которую мы квасили, – защитница вновь расплылась плохо нацепленной лицемерной улыбкой.

      – Идите за мной. – Александр подхватил охнувшую мамашу под локоть и фактически поволок ее отягощенное градусом тело к ремзалу. – А вы ожидайте, – тормознул он рванувшуюся за ними хлопотунью.

      Никита часто моргал заплаканными глазенками и опасливо похныкивал, соображая уже, что находится в «чужом» месте и лишний раз голос лучше не подавать. Маленькая грудная клетка подвижно колыхалась в такт глубокому взволнованному дыханию, а худые ножки с тщедушной настойчивостью норовили согнуться в острых коленках, свидетельствуя о полностью восстановившемся мышечном тонусе.

      – Тихо! – зловещим полушепотом предупредил Александр нежелательную вербальную активность Марины.

      Не выпуская руки женщины, он подвел ее к лежащему на каталке сыну. Мальчишеские глазенки с вялой осознанностью уставились на подошедших.

      – Никита, кто эта тетя? – Для наглядности Темнов указал пальцем на стоящую рядом посетительницу.

      – Ма-а-ма-а, – дикция пациентика заметно улучшилась.

      – Это она дала тебе «фу-у»? Выпить «горькое» она тебе дала?

      – Да я не… –