Последствия неустранимы (сборник). Михаил Черненок

      2. Обморок Нади Тумановой

      С места происшествия Бирюков возвращался в райцентр с Олегом Тумановым. Ехали в машине вдвоем. Антон завел разговор о Головчанском, однако Туманов, к сожалению, оказался из той категории личных шоферов, которые порой даже во вред делу старательно берегут репутацию своего шефа. По ответам Олега получалось, что Александр Васильевич был не только прекрасным руководителем, но и человеком, безупречным во всем.

      – А вот дачу, кажется, не по карману себе он замахнул, – сказал Бирюков.

      – О чужом кармане судить трудно, – не отрывая взгляда от раскисшей проселочной дороги, ответил Туманов. – Александр Васильевич вместе с заработком жены имел почти шестьсот рублей в месяц. Семья у него небольшая, всего один сынишка-первоклассник.

      – Кем жена Головчанского работает?

      – Старшей лаборанткой контрольно-семенной станции.

      – Как они между собой жили?

      – Нормально.

      – В материальном плане – тоже неплохо?

      – Ну!

      – Машину собственную имеют?

      – В прошлом году «Волгу» купили.

      – Вот видишь: в прошлом году – «Волга», нынче – дача. Для таких расходов шестьсот рублей в месяц маловато, а?..

      – На машину Александр Васильевич у родственников деньги занял… А дача ему дешево обошлась… Бракованные же материалы использовал, цена им – копейка…

      – Что-то не заметил я бракованного.

      – Из брака всегда можно выбрать дельное.

      – Почему это дельное не используется на государственной стройке?

      – Потому что невыгодно, скажем, из тысячи битого кирпича выбирать полтора-два десятка дельных.

      – Выходит, для себя – выгодно, а для государства – нет?

      – Ну… это разные вещи…

      Стараясь не навязывать Туманову своего мнения, Бирюков перевел разговор на «дикую бригаду», строившую, по словам Максима Марковича, дачу Головчанского. Олег стал вроде бы откровеннее. Он хорошо знал бригадира Хачика Алексаняна и считал его наглым рвачом. С мая бригада по договору с ПМК строила в райцентре восьмиквартирный дом, а вечерами подрабатывала у Головчанского, запросив с того полторы тысячи рублей. Когда же Антон заикнулся о конфликте между Хачиком и Головчанским, Туманов снова встал на защиту шефа:

      – Хачик со всеми зубатится. Он бесплатно шагу не шагнет.

      Замолчали. Уазик, рыча мотором, то и дело расплескивал по сторонам попадающиеся на пути дождевые лужи.

      – Олег, почему Головчанский вместо Новосибирска оказался у тебя на даче?.. – опять спросил Бирюков.

      – Откуда я знаю… – Голос Туманова дрогнул. – Стреляться мне теперь, что ли? Или грязью Александра Васильевича поливать, если он на моей даче умер?..

      – Ни того ни другого делать не надо. Пойми, Олег, загадка смерти твоего шефа все равно будет разгадана. При этом наверняка вскроются факты, о которых ты умолчал. На языке юристов такое «молчание» называется укрывательством. Оно уголовно наказуемо…

      Туманов с повышенным напряжением