Не ходите, девки, замуж… или… ЛОШАДЬ БОЛЬШАЯ. Галина Волкова

лежать в ближайшей канаве, и понёсся в сторону леса по едва заметной в свете фар извилистой тропинке. От скорости у Васьки захватывало дух, на кочках мотоцикл подбрасывало и она только крепче прижималась к спине гонщика, обхватив того руками за плечи. Всё бы, возможно, обошлось без происшествий, но приспичило вдруг девчонке сесть за руль!

      – Василиска, да ты с ума сошла! Как ты… С загипсованной ногой?! – ужаснулся Юрий от подобной просьбы.

      – Нормально! Я же не ногами рулить собираюсь! – вполне логичный ответ.

      И если уж липучка чего-то вдруг сильно захотела, то не мытьем, так катанием, но своего добьётся! Вот и Юрка не смог отказать, всё же сдался. А зря. Не прошло и пяти минут, как, не справившись на крутом повороте с управлением, они уже летели кувырком… Пассажиров стремительно разбросало по сторонам. Мотоцикл надрывно рычал и бешено крутил колёсами. Юрий сдержанно матерился в отдалении, а Василиса возлежала вниз головой в глубокой рытвине, разглядывая белевший в темноте гипс: «Красиво смотрится!»

      Не успела она толком налюбоваться живописной картинкой и выслушать от парня всё, что тот думает о безбашенной гонщице, как вдруг раздался громкий гул встревоженных голосов. В стоявшем неподалёку бабулином доме разом во всех окнах вспыхнул яркий свет, и галдящие родственники, полураздетые, высыпали на улицу с фонариками в руках. Да уж, недооценила Васька отца! Тот, выждав минут десять и не дождавшись дочкиного возвращения, поднял на ноги весь дом!

      «Лучше бы он и дальше храпел… – недовольно ворчала девчонка себе под нос, когда её волокли домой. – Во разорались-то! А тётка Вера ещё и визжит, как обычно, точно сирена…» А что те могли сделать племяннице, кроме как обругать всяко разно, упоминая к слову… её мать?!

      Через месяц гипс наконец-то сняли, поставив лёгкую лангетку, а нарушительницу спокойствия (хулиганку, паразитку, засранку, геморрой ходячий и т. д., и т. п.) с чувством нескрываемого облегчения отправили домой к матери.

      Вот и снова, в который уж раз (впрочем – последний, о чём Василиса даже не подозревала) девчонка тряслась в скрипучей телеге по дороге к вокзалу, уворачиваясь от хвоста запряжённой в неё лошадки, нервно отгонявшей от себя злобных слепней. «Поскорее бы мне стать совсем взрослой… Пойти бы работать… Никогда своих детей бить не стану…» – откуда дети возьмутся, если замуж выходить не собиралась, про то Васька додумать не успела. Колесо провалилось в наполненную мутной водой рытвину, отчего пассажиров вместе с бесчисленными баулами неожиданно подбросило высоко вверх, заставляя ухватиться за высокий деревянный борт. Девчонка, не в первый раз получив по спине острым углом от огромной коробки, лишь раздосадованно бурчала себе под нос. Ей самой принадлежал лишь один небольшой картонный чемоданчик, а баулы-коробки-котомочки с соленьями-вареньями волокла домой тётка Вера, сопровождавшая девчонок – племянницу и собственную дочку – с каникул домой. Разлапистые ели нависали над головой, образуя свод и в иных местах вынуждая пригибаться, дабы не остаться если и не без глаз, то с поцарапанной