Печать света. Елена Чалова

последний роман. Роман мадам Гринберг не очень нравился, но зато она с удовольствием поглядывала на фото автора на обложке. Грубоватое, но несомненно выразительное мужское лицо. Очень сильный мужчина, интересный и привлекательный… Чем-то похож на ее второго мужа. Телохранитель вошел следом за доложившей о нем горничной и остановился посреди комнаты, внимательно глядя на сидевшую подле камина хрупкую пожилую даму, облаченную, несмотря на отсутствие посторонних, в изящный брючный костюм цвета кофе с молоком. Волосы уложены, легкий макияж и нитка жемчуга; савта свято верила в нехитрый тезис о том, что, как выглядишь, так себя и чувствуешь, а потому никогда не позволяла себе быть несобранной или непривлекательной.

      Она вопросительно взглянула на телохранителя.

      – Я пришел за дальнейшими распоряжениями, – сказал Виктор.

      Мириам рассматривала стоящего перед ней мужчину. Удивительный человек. Нанимая телохранителя, чтобы он присматривал за внучкой, старая Мириам поинтересовалась его биографией. В документах значилось, что Виктор окончил школу и пошел в армию. Отслужил положенное и остался еще на три года контрактником. Потом работал телохранителем. В агентстве сказали, что он лучший. Мадам Гринберг не скупилась, кроме того, она умела грамотно составлять контракты, и вот уже несколько лет, по данным трудовой книжки, Виктор мирно трудился в родной фирме, в городе Москве и окрестностях, а на самом деле тенью следовал за своей подопечной, куда бы она ни отправилась.

      Он имел совершенно непримечательную внешность: средний рост, светлые волосы, серые глаза. Не красавец. Простое невыразительное лицо. В любом городе Европы Виктор казался местным и умел вести себя так, что никто не смотрел на него дважды. Вполне прилично говорил по-английски и по-немецки. Его молчаливость и отсутствие эмоций всегда ставили савту в тупик. Виктор не был туп, и она не могла поверить, что он так равнодушен, как хочет казаться. «Этот человек спас жизнь моей внучке», – говорила она себе. Он не подвел. Но странным образом Виктор не стал ни ближе, ни понятнее. Вот он стоит и смотрит на нее: спокойные серые глаза как сухой асфальт, и не прочесть по ним ни мыслей, ни чувств.

      – Знаете, Виктор, – сказала бабушка. – Я никогда не могу понять, что вами движет.

      – Я работаю, – невозмутимо отозвался телохранитель.

      – И когда спали с Мири, тоже работали?

      – Хуже ей не стало.

      Вот поросенок, даже глазом не моргнул. Истукан чертов! Доверие вещь опасная, но хотелось бы верить, что она может и дальше доверять этому человеку. И все же старой Мириам было страшно. Не за себя.

      – Сейчас жизнь Мири должна измениться, – сказала старая женщина. – Вы ей не нужны. Но если что-то случится, согласитесь ли вы опять работать со мной или с ней?

      – Конечно, – не раздумывая сказал он. – Я буду готов. Сейчас я могу вернуться в Россию?

      – Да. Я кое-что добавила к вашей зарплате.

      – Спасибо. До свидания. – Склонил