Отомстить и умереть (сборник). Сергей Бортников

от места преступления мы засекли подозрительного парня. Андрей бросился за ним вдогонку. Спустя четверть часа я нашел его в вентиляционной яме.

      – Свидетелей, понятное дело, нет?

      – Нет. К Анюте никто не заходил?

      – Только заведующий. Шапиро. Ты с этим жидком поосторожнее…

      – Разве он еврей?

      – А то ты не знал?

      – Степан Иванович?

      – Они по части маскировки – большущие мастера. Чуть что, Лейбы сразу становятся Леонидами, Мойши – Михаилами.

      – Где ты всего этого набрался, брат?

      – С одной еврейкой два года жил, после того как с женой развелся. Жуть какая страстная баба!

      – Где она сейчас?

      – Кто, Циля? Выехала в Израиль. На ПМЖ. Меня, кстати, с собой звала…

      – То есть, вы расстались друзьями?

      – Типа того…

      – У тебя есть ее телефон?

      – Конечно.

      – А емэйл?

      – Есть. Связывались мы как-то. По скайпу.

      – Диктуй.

      – Блокнот дома остался.

      – А… черт…

      – Чего ты так суетишься?

      – Консультация нужна. Вот, смотри, какая вещь осталась на месте преступления, – Василий бережно раскрыл пакетик с серебряной цепочкой.

      – Сто пудов – иврит! – компетентно заверил Иван, лишь бегло взглянув на медальон. – Я некоторые «иероглифы» знаю. На букву, что изображена на аверсе, начинается слово «шолом». Мир вам, по-нашему. А на реверсе… Чьи-то инициалы…

      – А может, это первые буквы имени и фамилии?

      – Шут их знает. Я в этой казуистике не много смыслю.

* * *

      Решить первую поставленную перед собой задачу оказалось гораздо сложнее, чем предполагал Егоршин. Обратиться за помощью к технарям – нельзя, те сразу донесут начальству, сделать запрос в Ростелеком – тоже: его никто не завизирует, ни Ракитский, ни тем более Левитин. А без их подписи на «петицию» простого опера никто не отреагирует. Да и чревато предпринимать какие-либо официальные шаги: о них сразу станет известно всем, кому надо и не надо…

      И тут Василий вдруг вспомнил об одной даме, некогда набивавшейся к нему в сожительницы. Звали ее Алиной, а работала она старшей смены в секретном подразделении ФСБ, фильтрующем всю телефонную корреспонденцию.

      Располагался отдел в бывшем коммутаторном зале местного представительства Ростелекома. Громоздкие шкафы после ремонта заменили современной автоматикой, к которой подключили несметное количество звукозаписывающих устройств последнего поколения, настроенных через компьютер на ключевые слова: «убью», «замочу», «взрывчатка», «тротил», «президент» и тому подобное.

      Аля никогда не соглашалась выполнять его маленькие просьбы, но ведь нынешний случай – не чета прошлым. Настоящий форс мажор, черт побери!

      Он спешно набрал хорошо знакомый номер, которым не пользовался уже полгода, и сразу услышал приветливый голос:

      – Слушаю…

      – Доброе утро, красавица!

      – Это ты, Василий?

      – А то кто же?

      – У тебя новый номер?

      – И старый