Шпион судьбу не выбирает. И. Г. Атаманенко

останьтесь! – приказал Карпов.

      Глава четвертая

      Из постели – в контрразведку

      – Вы кто такой? – нарочито грубо спросил Карпов японца, когда «мужа» и Витю-выключателя автоматчики выволокли из квартиры.

      Курусу пробормотал что-то невнятное.

      – Предъявите документы!

      В это время один из оперов уже расстегивал кармашки пояса и с ловкостью фокусника раскладывал часы и браслеты на столе. Другой деловито щелкал фотокамерой.

      Агентесса сослалась на боль в ноге и прилегла на кровать.

      – Я – дипломат… – промямлил Курусу и трясущимися руками предъявил свою аккредитационную карточку дипломата.

      – В таком случае я обязан сообщить о вашем задержании в МИД!

      Карпов поднял трубку телефона и стал наугад вращать диск.

      – Не надо! – покрывшись испариной, взмолился японец. – Пожалуйста, не надо никуда звонить, – и, указывая на «патронташ» с часами и золотыми изделиями, – забирайте все… Здесь целое состояние!

      Один из оперов навел на него фотоаппарат и несколько раз щелкнул затвором. Курусу окончательно сник.

      – Часики и золотишко нам не нужны, – примирительно сказал Карпов, – но договориться сможем…

* * *

      Вербовка состоялась.

      Тут же в квартире «Эдиты» японец в подтверждение своей готовности сотрудничать с правоохранительными органами СССР (какими конкретно, Курусу еще не знал) собственноручно описал известные ему подробности кражи уникальных бриллиантов из квартиры народной артистки СССР Ирины Бугримовой.

      Покончив с сочинением на заданную тему, иностранец поинтересовался, как подписывать его.

      – Да чего там… подпишите его одним словом: «Самурай»! – бодро ответил Карпов. – Чтоб никто не догадался… Ни сейчас, ни впредь! Не возражаете?

      Нет, Курусу не возражал – оставшись без порток, поневоле станешь покладистым… Он лишь на секунду задержал взгляд на лице генерала, улыбнулся своей догадке и сделал решительный росчерк.

      Перед тем как выпроводить японца за порог, «Эдита», сидя на недавнем ристалище любовных игр – на кровати, – зашивала его распоротые брюки, а Карпов в гостиной инструктировал новоиспеченного агента о способах связи, месте и дате будущей встречи.

      Как только за «новобранцем» закрылась дверь, генерал отправил «Эдиту» на кухню разбинтовываться и готовить кофе, а сам нетерпеливо сгреб со стола ворох исписанных бумаг и стал вчитываться в каракули японца, более похожие на иероглифы, чем на кириллицу.

      Содержание настолько впечатлило Карпова, что он безотчетно схватил трубку и набрал номер прямого телефона Андропова. Лишь вспомнив, что перед ним незащищенный от прослушивания аппарат городской АТС, в сердцах швырнул телефонную трубку, чертыхнулся и, не попрощавшись с агентессой, опрометью выбежал из квартиры.

      В тот же вечер Леонтий Алексеевич доложил председателю подробности проведенной вербовки и содержание представленного «Самураем» донесения.

* * *

      На следующее утро Андропов