Натюрморт с серебряной вазой. Наталья Солнцева

заявила Глория.

      – Может, скажешь, кто убийца?

      Она огорченно покачала головой. Если бы!

      – Я вижу силуэт… и ничего больше. Все происходило в темноте.

      – А луна?

      – Лунный свет только сбивает с толку, – развела руками Глория.

      – Ты подозреваешь съехавшую гостью?

      Поскольку Глория молчала, он сам развил свою мысль. В принципе, девушке ничто не мешало вернуться, вызвать Яна и…

      – Но зачем ей это? – воскликнул Лавров. – Бог мой! Вот так плата за гостеприимство! Надо немедленно связаться с дочерью хозяйки и выяснить, кто такая эта загадочная Таля. И где ее искать. Однако предупреждаю – доказать мы ничего не сможем.

      – Зачем же тогда искать?

      – Резонно, – кивнул он. – Бессмысленная затея. Только испортим себе отдых. Вообще, что тебе за дело до этого Яна, до всей этой дикой семейки? Один малец чего стоит. Как вспомню его бельма, аж мороз по коже!..

      Лохматая дворняга во дворе звенела цепью – ей не спалось. Она бродила туда, сюда, потом села, задрала морду к небу и протяжно, тоскливо завыла. У-у-уууу! У-у-ууууу!

      – Цыц, ты! – прикрикнул на пса Лавров. – Без тебя тошно!

      – На нее луна действует.

      – А я думал, она покойника чует. Хоть труп увезли, собаку не обманешь. По-моему, тебе не стоит оставаться в этом доме…

* * *

      Ордынцев с замиранием сердца ожидал вердикта эксперта по древностям. Он не утерпел, вызвал катер, чтобы тот доставил на берег его, ценную находку и, разумеется, Руслану. Уставшие дайверы завалились спать в своей каюте, а яхта осталась под присмотром рулевого-кока.

      – Одно могу сказать вам точно, – заговорил эксперт. – Эта ваза провела в морской воде не больше нескольких суток.

      – Да вы что! – расстроился Максим Сергеевич. – Не может такого быть… На вид я дал бы ей два-три столетия.

      – В этом вы правы. Предварительно я датирую ее… восемнадцатым веком. В крайнем случае… конец семнадцатого.

      Руслана нетерпеливо ерзала в глубоком кресле.

      – Значит, она не римская? – подала голос блондинка.

      – Нет. К Риму сие изделие отношения не имеет, смею вас уверить. Разве что тематикой изображения. Как раз восемнадцатый век славится античными и древнеримскими мотивами в живописи, скульптуре и предметах интерьера. Этакий постскриптум эпохи Возрождения.

      – А где ее изготовили?

      – Пожалуй, в Италии…

      – Значит, римская! – ввернула Руслана. – Я же говорила!

      Эксперт смерил ее снисходительным взглядом и вздохнул. Что с нее возьмешь? Красивая женщина, да еще блондинка. Ей мозги иметь не обязательно. У нее другие достоинства.

      – Сколько такая ваза может стоить? – полюбопытствовал Ордынцев.

      – Она из серебра, так что независимо от художественной ценности стоит немало. Плюс возраст, конечно. Ее можно выставить на аукцион, если желаете, – предложил эксперт. – Я посодействую и комиссионные возьму ничтожные.

      Он был пенсионером – лысоватым и обрюзгшим, с землистым цветом лица, – но, судя по обстановке