Натюрморт с серебряной вазой. Наталья Солнцева

задыхаясь, выпалила Глория, остановившись на краю кручи.

      – Я ничего не вижу…

      Над морем в желтом ореоле стояла громадная луна, затмевая собой звезды. Было светло, как днем. Пустынная дорога поблескивала вкраплениями кремния, деревья черными истуканами застыли вдоль заборов.

      – Гарик!.. Гарик!.. – все звала женщина. Это была Галина Васильевна. Она торопливо направилась к постояльцам. – Я не могу найти Гарика. Его постель пуста…

      Раздавшийся вновь крик убедил ее, что отдыхающие ни при чем.

      – Где ваш племянник? – спросила Глория, беря хозяйку за руку. – Он дома?

      – Не знаю… был дома…

      – Надо спускаться, – сказал Лавров, глядя вниз, в черноту под обрывом. – Только как? Тут запросто можно ноги переломать.

      Хозяйка с безумными от страха глазами махнула рукой вправо.

      – Там есть тропинка… Гарик привык бегать по ней к морю.

      – Но кричат ближе, – возразил Лавров и позвал: – Эй! Кто-нибудь! Отзовитесь!

      – А-а-ааа! – раздалось из-под обрыва. Это был крик смертельно напуганного ребенка, который перешел в тихое поскуливание. Видимо, мальчик выбился из сил и плакал.

      – Идемте, – взволнованно сказала хозяйка, показывая в сторону тропинки. – Здесь мы не спустимся.

      – Вы не волнуйтесь, – успокаивала Глория женщину. – Раз ребенок плачет, значит, он жив.

      Бог знает, как им удалось спуститься по крутой, едва заметной в свете луны тропинке. Хозяйка осталась наверху. У нее было больное сердце, и она боялась приступа.

      – Кабы шею не сломать… – ворчал Лавров, помогая Глории. – Тут камни торчат, если сорвешься, мало не покажется.

      Почти внизу они заметили мальчика, который сидел, согнувшись, над телом взрослого человека, и всхлипывал. Было слышно, как с шумом набегает на полосу берега прибой. Луна обливала эту трагическую картину тусклым светом.

      Лавров молча приблизился и наклонился над телом. Ребенок оставался в той же позе, продолжая плакать.

      – У него шок, – объяснила Глория и прикоснулась к плечам слепого. Тот никак не отреагировал.

      Лавров присел на корточки и приложил пальцы к шее лежащего ничком мужчины.

      – Мертв, – сказал он, оборачиваясь.

      Мальчик поднял лицо, и его бельма странно сверкнули. Лавров ощутил ползущий по спине холодок.

      – Как ты здесь оказался? – спросил он у слепого.

      Тот весь дрожал. Он был в одних трусиках, босой. Но дрожь, которая сотрясала его маленькое тельце, была нервного происхождения.

      – Сейчас лучше оставить его в покое, – посоветовала Глория.

      Лавров взял ребенка на руки и, осторожно шагая, понес его наверх по тропе.

      – Подожди здесь, – бросил он Глории. – Я мигом. Отнесу его и вернусь. Ничего не трогай!

      Она осталась наедине с мертвым мужчиной. Это был отец мальчика, Ян. Глория узнала его, хотя труп лежал лицом вниз. Лавров правильно сделал, что забрал испуганного ребенка. Гарику не надо слышать то, о чем они будут говорить.

      Лунный свет придавал коже покойного белесый оттенок. Глория вспомнила, что она врач, и подавила охватившую