Опасные тропы. Иван Цацулин

бормотать задержанный. – К движению не способен был…

      Шелест с веселой насмешкой осведомился:

      – Постигли, видать, смысл Священного Писания, и сразу задвигались? То из деревни ни ногой, а тут за тысячи километров маханули! И как только дорогу к нам нашли… Ну, рассказывайте все, как есть.

      Нарушитель прибег к прежней увертке: поднял глаза к потолку, напевно тоненьким голоском заныл:

      – Неверие проникло в сердца людей… в Евангелии сказано…

      – Евангелие оставьте в покое и отвечайте по существу! – приказал Шелест, начиная сердиться.

      Аня сказала Соколову шепотом:

      – Ей-богу, он психически ненормален.

      – Возможно, возможно, местному начальству виднее, – усмехнулся Соколов.

      Нарушитель продолжал свое:

      – За границей любимого отечества нашего мыслил я найти учеников себе, приверженцев секты.

      – Да ну? – удивился Шелест. – А скажите-ка мне, как это вы собирались тех учеников себе вербовать, не зная иностранных языков, а?

      Суздалев растерялся.

      – Заранее ответа не придумали? – подполковник тихо рассмеялся.

      – В Евангелии на сей счет, по-видимому, разъяснений нет, – улыбнулся Соколов.

      Шелест опять обернулся к Суздалеву.

      – Итак, по вашим словам, вы сектант-старовер, всю жизнь вашу безвыездно жили в глухой лесной деревушке, потом загорелись желанием направить на путь истинный кого-то по ту сторону границы и с этой целью пытались уйти за кордон. Так я вас понял?

      – Истинно так, товарищ начальник.

      – Суета мирская, смотрю, и вас заела, раб божий. Эдакий стиляга!

      Суздалев с изумлением обозревал свое видавшее виды, измятое в тайнике, грязное пальтишко.

      – Шутите, товарищ начальник, – проговорил он не очень уверенно.

      – Ничуть. – Шелест приказал Крапоткину: – Проверьте.

      – Слушаюсь! – Капитан, ловко просунув руку под пальто задержанного, резким движением потянул за «плечики» и подал их начальнику. – Почти и не были пришиты, товарищ подполковник.

      Шелест вспорол материю, и на стол посыпались бумажки.

      Потухшим голосом, выгадывая время, нарушитель будто декламировал:

      – В Евангелии…

      – Прекратить! – сурово приказал Шелест, и тот затих, настороженно исподлобья осматриваясь.

      На некоторое время воцарилось молчание. Шелест бегло осматривал документы и передавал их полковнику Соколову.

      – Все ясно. Вот и второй экземпляр паспорта.

      Нарушитель решил переменить тактику.

      – Что вам ясно? Что? – истерически завопил он. – В чем вы меня обвиняете?

      – Помолчите, – оборвал его Шелест. – Что нам ясно? – Он зло прищурился. – Во всяком случае, ясно, что вы зря корчите из себя слабоумного. Ни в каких скитах вы не постились, в годы войны очутились в гитлеровской Германии…

      – Я не служил в армии.

      – В советской – возможно, но у немцев-то вы служили, из документов это понять нетрудно. Так-то, раб божий. Дальше, Урал вы приплели напрасно. И вы – не Суздалев, а Дергач, родом с