Путь воина. Богдан Сушинский

со своих сапог пыль странствий и скажете: «Господи, что я искал все это время, если здесь меня ждал этот прекрасный замок?!»

      – Вы говорили, что он скромный, – некстати напомнил Хмельницкий.

      – Потому и прекрасный, – не так-то просто было смутить княгиню Бартлинскую. – Это чуть севернее Праги, в сторону польского Вроцлава. Оставить вам одного из своих лучников, чтобы у вас был надежный проводник?

      – Лучше останьтесь вы, Сте-фа-ния.

      – Тогда вы постоянно будете чувствовать себя стрелой, вставленной в туго натянутый лук, обращенный в сторону Градца-Карлове. Вас это не пугает?

      – Еще как пугает!

      – Вы бесподобны, Бог-дан…

      – А вы… вы просто божественны, Сте-фа-ния…

      17

      Забывшись в поцелуе, они не сразу обратили внимание на то, что карета стоит. Причем стоит уже довольно долго.

      Полковник выглянул в окошко. Никого. Ни живой души. Ночное светило взошло во всем своем голубоватом полнолунии. Степь казалась залитой его сиянием словно белым половодьем. Невесть как оказавшийся неподалеку, у разрытого холма, тополь устремлялся вверх своей строгой кроной словно минарет на обломках разрушенной мечети.

      – Что-то тут не то, – пробормотал Хмельницкий.

      Стефания полусонно улыбнулась ему. Она все еще пребывала в плену поцелуя, и происходящее вокруг, казалось, совершенно не интересовало ее. Это безразличие ко всему, что не соприкасалось с ее внутренним миром, поражало Хмельницкого еще тогда, когда они только по-настоящему познакомились, по дороге из Бахчисарая в Перекоп. Теперь он убедился, что сие свойство характера княгини вовсе не пригрезилось ему. Эта женщина умела сосредоточиваться только на том, что дорого и понятно ей, отбрасывая, отторгая от себя все остальное.

      – А что именно «не то»? – неохотно разомкнула княгиня сомкнутые на плечах полковника руки.

      – Все не то. Куда подевалась охрана? Где мы сейчас находимся?

      – Не все ли равно, где?

      – Извините, княгиня, это – степь, в которой наша карета видна за много верст. Ее давно могли выследить. Здесь враги и грабители нападают внезапно, как порыв урагана.

      – Видно, мне так и суждено остаться здесь степной княгиней, предав свой Градец-Карлове, – вздохнула Стефания, не проникаясь опасениями полковника.

      Выйдя из кареты, Хмельницкий обнаружил, что они стоят на небольшой возвышенности, между какими-то пригорками. А впереди, чуть левее тополя-минарета, чернеет нечто похожее на небольшой шатер. Но самое удивительное, что ни одного воина охраны поблизости. Даже грозные великаны-лучники княгини, всегда неотступно следовавшие за ней, теперь куда-то исчезли.

      – Эй, кто здесь, на передке? – негромко спросил Хмельницкий, почти с радостью обнаружив, что одна живая душа все же объявилась.

      – Пергаментно, полковник, пергаментно. Можешь считать, что и меня тоже нет.

      – Ганжа, ты, что ли?

      – Ганжа. Кто же еще?!

      – А где остальные воины? – сурово спросил Хмельницкий. – Где