Культура и политические системы стран Востока. Е. П. Борзова

и художественная проза. Кроме того, V–III вв. до н. э. ознаменовались расцветом шелкового, лакового производства и ювелирного дела с широким использованием благородных металлов.

      С середины I тыс. до н. э. начинается двухвековой так называемый период Чжаньго. Эпоха Чжаньго вошла в традицию как классический период в истории духовной культуры Китая. И действительно, она была неповторимой эпохой многообразия идей, не стесняемых никакой идеологической догмой. Ни до, ни после на протяжении древности и Средневековья общество Китая не знало такой напряженности интеллектуальной жизни. На городских площадях, на улицах и в переулках, во дворцах правителей и домах знати происходили идейные диспуты. В знаменитой на весь чжаньгоский Китай «академии» Цзися («У ворот Цзи») в цзиской столице Линьцзы одновременно сходились до тысячи «мужей, искусных в споре», состязавшихся в красноречии.

      В эту эпоху «соперничества ста школ», как ее называют источники, складывались основные направления философско-политической мысли Древнего Китая: конфуцианство и даосизм. Однако еще долгое время продолжало господствовать нерасчлененное народно-мифологическое мышление.

      Эпоху Чжаньго назвали «золотым веком» китайской философии. Даосизм и конфуцианство оказали огромное влияние на все последующее развитие китайской духовной культуры, философской и общественно-политической мысли.

      Возникновение даосизма традиция связывает с именем полулегендарного мудреца из царства Чу Лао-цзы (VI – первая половина V в. до н. а). Он считался автором натурфилософского трактата «Дао дэ цзин» («Книга о дао и дэ», IV–III вв. до н. э.). Основная категория учения дао трактовалась как «путь природы», «мать всех вещей».[13] «Дэ» понималось как благость, качественная природа, нравственная сила. Человек, обладающий «дэ», «движим внутренней чистотой».[14]

      Лао-цзы говорил о многогранности дао. Наиболее показательными его определениями являются: «Дао есть глубина людей», «Большая дорога (Дао) и гладка, и ровна, но люди любят ходить по тропинкам», «Дао производит вещи, питает их, дает им расти, совершенствует, делает зрелыми, кормит и защищает», «Не выходя из дома, мудрецы знают, что делается на свете. Не глядя в окно, они видят Небесное Дао», «Дао произвело одно, одно – два, два – три, а три – все вещи. Всякая вещь носит на себе инь и заключает в себе ян», «Дао скрыто от нас, поэтому оно не имеет имени», «Вечное Дао не имеет имени».[15] Социальным идеалом древнего даосизма был возврат к «естественному» состоянию, которому свойственно внутриобщинное равенство. Даосы осуждали социальный гнет, войны, выступали против богатства и роскоши знати, поборов властей, доводящих народ до нищеты, бичевали жестокость правителей и самоуправство сановной элиты.

      Лао-цзы выдвинул теорию недеяния, которая отражала в себе идею деятельности без разрушительного действия, деятельности в резонансе с природной жизнедеятельностью: «делать, не делая», «действовать, бездействуя». В позитивном

13

История Древнего мира. Древний Восток. – Минск, 1998. – С. 404.

14

Лао-цзы. Дао дэ цзин (Учение о Пути и Благой Силе). – М., 1998. – С. 36.

15

Лао-цзы. Дао дэ цзин, или Писание о нравственности. – Ростов-н/Д, 1994. -С. 21–40.