Сыскное бюро «Квартет». Екатерина Вильмонт

и поехали.

      – Ну, как тут вы все? Как мама? Что слышно от папы?

      – Мама в порядке, у нее репетиция, а папа сейчас в Гонолулу.

      – Ох, счастливец! Какая же тут у вас слякоть! Аська, щи мне сварили?

      – Сварили, сварили!

      – Вот не поверите, больше всех заморских деликатесов люблю хорошие кислые щи! Ух, аж слюнки текут! Сережа, ты нынче никуда не торопишься?

      – Нет, Игорь Васильевич.

      – Выпьешь со мной рюмочку под кислые щи, а?

      – С удовольствием!

      – Аська, а как твоя Матильда?

      – Нормально.

      – Ох, девки, какой я вам подарок привез!

      – Подарок? Один на двоих?

      – Вот именно!

      – Ой, дед, а что это?

      – Так тебе все и скажи! Вот приедем домой…

      – Ну, дедуля…

      – И не проси! Что за притча – вот ведь и грязная Москва, и слякотная, а все равно люблю, ни на какие Парижи не променяю… Но как меня принимали в Париже! Успех был грандиозный! Газеты писали, что мой Мефистофель сравним разве что с шаляпинским! Вот, Аська, меня теперь везде называют не иначе как великий певец, а ты не ценишь деда!

      – Еще как ценю! Только кто меня учил, что хвастаться нехорошо?

      – Ну, я так, совсем чуть-чуть и среди своих. Это можно.

      – Можно! – засмеялся Сережа.

      Дома, кроме тети Липы, никого не было. У мамы сегодня спектакль, а гости еще не набежали.

      – Ох, до чего же хорошо дома! – восклицал дед, расхаживая по квартире. – А какие запахи из кухни! Просто слюнки текут! Липочка, скоро обед? А то мы с Сережей с голоду помираем!

      – Игорь Васильевич, да чего ж помирать-то, когда стол накрыт, все готово, прошу, садитесь!

      За столом дедушка с упоением ел все, что приготовила тетя Липа, выпил несколько рюмочек водки, настоянной на апельсиновых корочках, а потом пустился в рассказы о своих путешествиях.

      – Вообразите, прилетаю я из Нью-Йорка в Париж, а чемоданы мои тю-тю, пропали. Что делать? У меня там и фрак, и вообще все вещи. С собой даже свежей сорочки нет. Я, конечно, начинаю скандалить. Меня успокаивают, кто-то меня узнал, поднялась суета, и выяснилось, что из Нью-Йорка мои чемоданы вместо Парижа в Перу отправили! Ближний свет! Я им толкую: что делать? У меня завтра концерт в зале Плейель, а фрака нет, нот нет, вообще ничего нет. Не волнуйтесь, говорят, завтра до полудня доставим ваш багаж прямо в отель. Ночь сплю плохо, волнуюсь, и из-за концерта, что вполне нормально, и из-за фрака и чемоданов, черт бы их взял. С утра я как на иголках, скоро уже двенадцать, а багажа нет как нет, и вдруг звонят, мол, прибыл ваш багаж в целости и сохранности, сейчас доставим! Я им говорю, скорее, мне ждать некогда, у меня репетиция. Так что вы думаете, доставили-таки, да еще с огромным букетом роз, в знак извинения! Уж в Москву я летел, трясся, так нет, тут все в порядке было. Вот поди ж ты!

      – Ой, Игорь Васильевич, – вздохнула тетя Липа, – вы уж все самое необходимое с собой в самолет берите, а то, не ровен час, и впрямь не в чем будет на сцену выйти.

      – Да не люблю я с чемоданами в самолете возиться. Авось больше таких оказий не будет.

      Дедушка у меня человек легкомысленный.

      Вскоре после обеда Сережа ушел, тетя Липа возилась на кухне, и мы с дедом наконец остались вдвоем.

      –