Третья причина (сборник). Николай Дмитриев

что он делает, Пётр начал медленно отступать на корму. Да, полицейские явно следили за ним. Они даже подошли к самому борту и один из них крикнул на ломанном русском:

      – Эй, рус, ходи сюда!

      Пётр, бывший уже на самой корме, беспомощно оглянулся. Течение медленно относило фелюгу, и допрыгнуть до берега было уже нельзя. Пётр перехватил настороженный взгляд Али, не колеблясь, вскочил на планшир и, прыгнув, вцепился руками в гик, только что спущенного паруса, который под тяжестью его тела начал поворачиваться сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. За секунду до того, как гик ударился об стену, Шкурин разжал руки и шлёпнулся прямо на старые ступени. Вскочив в мгновение ока, Пётр помчался по лестнице наверх и был уже на самом гребне стены, когда там, внизу, на пристани раздался запоздалый полицейский свисток.

      Примерно через час после побега Шкурин уже шёл по узким и кривым улочкам Галаты, где перекатывался всякий человеческий мусор. Здесь шлялись турки, персы, левантинцы и люди вообще невесть каких наций. Оборванцы всех мастей толклись на замызганных улочках и на Петра, имевшего после путешествия и побега весьма непрезентабельный вид, никто не обращал внимания.

      Возле одной из харчевен, над дверью которой висел медный, позеленевший от времени колокольчик, Пётр остановился. Подобных харчевен кругом было множество, но Шкурин выбрал именно эту. Войдя в дверь, он сразу окунулся в густое, вкусно пахнувшее облако, состоявшее из кухонного чада пополам с дымом. Однако здесь Пётр чувствовал себя уверенно. Подхватив с жаровни горячий шашлык, он кинул хозяину деньги и, оттолкнув какого-то оборванца, протиснулся к грязному столу, где уже сидел плотный матрос с большой серебряной серьгой в ухе.

      Какое-то время Пётр молча ел мясо и, только управившись с едой, едва слышно замурлыкал себе под нос:

      – А серьга не золотая, лишь серебряная…

      Услышав это, матрос равнодушно подцепил свою серьгу двумя пальцами и трижды повернул с боку на бок. Пётр шёпотом, но так, чтобы его было слышно, пересчитал количество поворотов и негромко спросил:

      – Давно ждёте?

      – Третий день, – ответил матрос и добавил: – Правду говоря, уже не ждал.

      – Я тоже.

      – Что-то не так?

      – Не то слово. Сначала обыскали каюту, потом на берегу ждала полиция. Имею подозрение, что их предупредили.

      – Проверим, – матрос медленно наклонил голову и после короткого молчания спросил: – По части обыска ошибки не было?

      – Какая там ошибка, – вздохнул Шкурин, – сам видел.

      – И кого же?

      – Некий Мустафа, – Пётр криво усмехнулся и добавил: – Его Али приказал за борт выкинуть.

      – Это серьёзно, – качнул головой матрос. – Думаю, вам нужна помощь.

      – Да, мне необходимо срочно исчезнуть.

      – Ясно, – матрос поднялся. – В порту стоит «Николай Вальяно», он должен отойти вечером. У меня там свой человек, но нам надо спешить…

* * *

      Капитан пакетбота «Зуав» был француз, и паруса, сплошь