Рублевка. Сергей Антонов

Рамзес! Дядя Рамзес!

      – Опять задержка, господин Коробцов? Насколько я помню, третья за последний месяц.

      – Но…

      – Я не раз повторял вам любимую фразу графа Монте-Кристо: не ограничиваю вас в расходах, но ограничиваю во времени.

      – Да, я помню, Рамзес Хасанович, – закивал головой архитектор. – Помню, но…

      – Достаточно с меня ваших «но», – отрезал Садыков, поворачиваясь к Коробцову спиной. – Вы уволены!

      Архитектор застыл с разинутым ртом, а его бывший босс уже обращался к Ахмаеву:

      – Устал я что-то. Да и предчувствия какие-то нехорошие. Вроде все нормально, а на душе кошки скребут. Черти знает, что… Может магнитные бури?

      – Ты не слишком спешишь, Рамзес? Коробцов – ценный работник…

      – Гм… И твой дружок. Может, и спешу, Умар. Может, и спешу, но своих решений не меняю.

      Олигарх наклонился, подхватил подбежавшую девчушку на руки.

      – Ну и какие новости у моей Танюшки?

      – Я читаю книжечку! – захлебываясь от переполнявших ее чувств, заверещала малышка. – Она такая интересная!

      – Что ж, умничка. И как называется твоя книжечка?

      – «Три мушкетера»!

      Рамзес и улыбался-то редко, но тут захохотал так громко и заразительно, что к нему присоединилась вся свита. Только через пару минут, он остановился и вытер выступившие на глазах слезы.

      – Танечка, а не рано ли тебе такую книжку читать?

      – Не рано! Не рано! – заверещала девочка. – Там Атос, Портос, Арамис и… Этот…

      – Д’Артаньян?

      – Правильно! Д’Артаньян!

      На крыльце олигарх остановился, посмотрел на полоску багрового заката, обернулся к сопровождавшему его Ахмаеву.

      – Скажи, Умар: меня хоть раз подводила интуиция?

      – Не припомню такого, Рамзес-да, – начальник охраны сверкнул белозубой улыбкой.

      – Вот и я о том же. Поэтому говорю: жди больших неприятностей.

      Когда Садыков и Ахмаев вошли в дом, один из охранников позволил себе шевельнуться.

      – Жди неприятностей. Вот оно как. Он так полагается на свою интуицию словно способен предсказать Конец Света. Хм… Тоже мне пророк.

      Охранник осекся и округлил глаза, поняв, что поспешил со своим едким замечанием.

      На крыльцо вернулся Умар. Несмотря на проблемы с ногами, из-за которых его прозвали Пауком, Ахмаев при желании передвигался на удивление быстро и славился способностью появляться неожиданно там, где его не ждали.

      – Не знаю, как насчет Конца Света. Его я вряд ли могу предвидеть. Зато точно знаю, что тот, кто попусту треплет языком, рискует остаться без работы.

      Умар исчез, оставив погрустневшего охранника, размышлять над своим проколом. Усадьба вновь погрузилась в сонное спокойствие, нарушенное появление хозяина. Укатил на свой объект архитектор-очкарик. Превратились в невидимок вышколенные охранники.

      Наступил вечер. Багровая полоска заката растворилась в сумерках.