Ливонский поход Ивана Грозного. В. В. Новодворский

1574–1576, Журн. Мин. Нар. Просв. 1875, декабрь, стр. 264) считает письмо апокрифическим. «Очевидно, что это письмо было или написано в Стенжице от имени Граевского, т. е. было подложно, или было написано самим Граевским и заключало в себе заведомую ложь. При всей непоследовательности Ивана Грозного, он не мог настолько увлечься польской короной, чтобы присоединить к ней свое родовое московское государство на тех же условиях, на каких Ягелло присоединял некогда Литву. Невероятно также, чтобы при переговорах о польской короне он согласился обойти дипломатический этикет, т. е. избрать в посредники случайно заехавшего в Москву польского шляхтича. Вся фабула письма Граевского придумана, по всей вероятности, только для того, чтобы заинтересовать сейм его особой и вызвать ходатайство об его освобождении». То, что говорит историк, было бы, пожалуй, и основательно, если бы он не забыл объяснить нам, за что Литовцы посадили Граевского в заключение и что это было за подозрительное в глазах Ходкевича письмо, которое Граевский привез из Москвы, за которое он именно и угодил в тюрьму и которого Ходкевич не показал шляхте (Orzelski, II, 150).

      65

      Orzelski, II, 45.

      66

      Orzelski, II,112.

      67

      Ф. Вержбовский, Викентий Лаурео, стр. 202. Аудиенция происходила 23-го мая.

      68

      W. Zakrzewski, Ро ucieczce Henryka, стр. 134; Т. Wierzbowski, Jakob Uclianski, 556.

      69

      Orzelski, II, 113.

      70

      Щербатов, V, ч. 2-я, стр. 364; Соловьев, II кн., ст. 247.

      71

      Археографический сборник документов, относящихся к истории Северо-Западной Руси, изд. при упр. Вил. учебн. окр., т. IV, № 14.

      72

      Orzelski, II, 79.

      73

      Вержбовский, Вик. Лаурео, стр. 238, № 65.

      74

      Акты Зап. Рос. III, стр. 182–184, № 60. Пометка документа датой 1574 г. неверна, так как Елчанинов уехал из пределов Речи Посполитой в самом конце мая или в июне 1575 года. Эти посольские речи московского государя передавал панам Речи Посполитой посланник Лука Захарьевич Новосильцов, а он уехал из Москвы в августе 1575 г. (см. Бантыш-Каменский, op. cit., стр. 145).

      75

      В верительной грамоте, данной гонцу Бастанову, Иоанн так выражается: Nos quidern et nuntios ас internuntios ad vos mittimus, sed vos, Domini Consiliarii, internuntios et nuntios nostros ad vos non recipitis (Тургенев, I, стр. 269), а в письме к Ходкевичу от 21-го августа 1575 года так говорит:…а что еси говорил гонцу нашему Федору Елчанинову хотя нашим послом и посланником и без опасные грамоты ехати в государство в великое княжество Литовское – ино им дорога чиста и тому статись невозможно, что нашим послом и посланником без опасные грамоты к вам идти, потому во всех государствах повеления, что послы и посланники из государства в государства ходят по опасным грамотам, а без опасные грамоты над послы и посланники что ся сделает, того чем встречати… (Археограф, сборн. докум., относящихся к ист. Северо-Зап. Руси, IV, № 14). То же самое почти царь приказывал сказать и Новосильцову (Акты Зап. Рос. III, № 60).

      76

      Щербатов, op. cit. т. V, часть 2-я, стр. 365; Тургенев, I, стр. 268, № CLXXXIII. Верительная грамота Бастанова носит дату 12-го июля 1575 года.

      77

      Об этом очень часто говорит папский нунций Лаурео, см., напр. Вержбовский, В. Лаурео, стр. 245.

      78

      Ib., стр. 257.

      79

      Ib.,