Ведьма придет за тобой. Антон Грановский

вашего организма велики, но не безграничны. Восстановление будет тяжелым и болезненным. Если случится закупорка сосудов или даже простая кишечная инфекция – вы можете умереть.

      – Я чувствую себя намного лучше, чем пару дней назад, – возразил Темченко. – Завтра или послезавтра могу попробовать встать на ноги.

      – На ноги? – Чурсин усмехнулся. – Хорошо. Я вам докажу. Вытяните руки перед собой. Да-да, просто вытяните, смелее!

      Темченко поднял руки и вытянул их перед собой. Однако продержать их так смог не больше пяти секунд, после чего они упали на одеяло.

      – Вот видите, – произнес доктор без торжества, но с легким упреком. – Все должно происходить постепенно. Считайте, что вы заново родились на свет меньше двух недель назад. Разве двухнедельный младенец пытается встать на ноги?

      – Мне сорок лет, – хмуро сказал Темченко.

      Доктор вздохнул.

      – Что ж… Вижу, вы очень упорный человек. Хорошо, завтра мы начнем курс мышечной реабилитации. Но главное ваше правило – постепенность. Никаких резких движений. Никакой самодеятельности. Все должно идти по намеченному плану. Вы меня поняли?

      – Понял.

      – Ваша новая жизнь только начинается. Вы будете заново учиться ходить, садиться, вставать, водить машину, накачивать мускулы… Не торопить события, но и не терять веру. Вы поняли, что я сказал?

      Темченко вздохнул.

      – Понял, доктор. Я не дегенерат.

      – Станете дегенератом, если попытаетесь форсировать события, и наживете себе осложнения. А пока…

      Дверь кабинета приоткрылась.

      – Евгений Борисович? – услышали они голос Лизы.

      – Что там еще? – обернулся Чурсин.

      – Можно вас?

      – Да, сейчас. – Доктор снова взглянул на Темченко. – Никакой самодеятельности! – повторил он. И вышел из палаты.

      В коридоре Лиза дождалась, пока он прикроет за собой дверь, и сказала:

      – Евгений Борисович, пришел журналист, которому вы звонили. Глеб Корсак.

      – Пришел? Отлично! Где он?

      – Вон – сидит в кресле. Я позволила ему пройти.

      – Хорошо. Пойду его подготовлю.

      Доктор сунул руки в карманы халата и зашагал к Глебу. Тот, завидев Чурсина, поднялся ему навстречу.

      – Глеб Олегович? – с улыбкой осведомился доктор.

      – Да. Ваш пациент хотел меня видеть.

      – Да-да, сейчас я вас к нему проведу! – кивнул доктор и пожал журналисту руку.

      Глеб достал из кармана электронную сигарету и сунул в рот.

      – Простите, но у нас нельзя курить, – сказал Чурсин.

      – Она электронная.

      – Даже электронные.

      Глеб молча убрал сигарету обратно в карман и вопросительно посмотрел на врача.

      – Перед тем, как вы встретитесь, я должен кое-что вам объяснить, – сказал тот. – Пациент Андрей Темченко всего одиннадцать дней назад вышел из комы.

      – Вот как, – неопределенно проговорил Корсак. – И сколько он спал?

      – Восемнадцать лет.

      Лицо Глеба вытянулось.

      – Сколько-сколько?

      – Восемнадцать