Ищи ветра в поле. Светлана Алешина

сколько раз я это слышал! – повысил голос Степанчиков. – Подставили, подбросили… Дверь в кабинет была закрыта, мы вошли сюда вместе с вами, девушка, – кивнул он в мою сторону, – может подтвердить. Так что не надо… Борзов, пригласи понятых! – кивнул он другому оперативнику, который скучал около двери.

      – Где я их найду-то? – удивленно пробасил тот.

      – Ой, господи, – поморщился Степанчиков. – Первый раз, что ли? Девчонок пригласи из зала…

      – А! – басовито протянул Борзов и почесал затылок. – Всех?

      – Двух хватит, – отрезал Степанчиков, и Борзов исчез из поля нашего зрения.

      – Да что же это такое! – запричитала Обухова. – Сплошные несчастья на мою голову валятся! Словно кто извести меня вздумал! И ведь чувствовала же, что неладное что-то творится… И надо же было мне из кабинета отлучиться вчера и не запереть его на ключ!

      Я взяла Обухову за рукав пальто.

      – Успокойтесь, Людмила Николаевна! Вы же не можете сидеть в кабинете безвылазно… К тому же если вас хотели подставить, то могли с таким же успехом подбросить наркотики и к вам домой.

      – Дома у меня дверь железная! – продолжала разоряться Обухова.

      – Это не преграда, – отрезал Степанчиков, покосившись на бизнесменшу.

      Когда протокол был составлен и подписан всеми участниками официальной процедуры, Степанчиков подошел к Обуховой и мрачно резюмировал:

      – Вы арестованы! Морозов! Проводи задержанную.

      Морозов без всяких эмоций достал из кармана наручники, двинулся к Обуховой и лаконично потребовал:

      – Руки!

      Та с ужасом переводила взгляд со своих рук на эти незамысловатые железные предметы, казавшиеся ей, видимо, в данный момент орудием пыток.

      – Что… вы собираетесь делать? – прошептала она севшим голосом.

      – Вам же сказали – руки! Вы арестованы! – раздраженно повторил Степанчиков.

      Обухова несколько секунд стояла с видом проглотившей аршин, потом внутри у нее что-то щелкнуло, и она безвольно протянула руки. Морозов деловито защелкнул наручники и показал Обуховой на дверь.

      – Вот так, – удовлетворенно констатировал Степанчиков.

      И, шумно вздохнув напоследок, он протопал вслед за конвоируемой Обуховой в коридор. Уже на пороге он вдруг обернулся, бросил на меня прищуренный взгляд и объявил:

      – Все свободны!

      Глава 2

      Возвращалась я в редакцию со смешанными чувствами. С одной стороны, мне казалось, что Обухова не играла, и я была готова поверить в то, что наркотики ей действительно подбросили… Но с другой стороны – майор Степанчиков был прав: кабинет был заперт, вошли мы туда все вместе… Каким же образом в кабинете оказались наркотики? Если допустить, что их туда подкинули, то встает резонный вопрос: кто и как это сделал?

      Маринка встретила меня первой. Она уже, видимо, забыла о трагедии, постигшей ее, потому как находилась в приподнятом состоянии духа. Она бодро шныряла по приемной, напевая под нос песню Филиппа Киркорова «Пташечка моя», видимо, чтобы хоть как-то компенсировать потерю своих любимых компакт-дисков.

      – Ну