Адам. Метро 2033. Новосибирск. Вячеслав Кумин

разгоняя тьму своей слабосильной лампой. Потолочная лампа не работала. Видимо, потушена специально для создания наиболее тесного и доверительного контакта между врачом и пациентом.

      – Вам удобно Адам?

      – Нормально…

      – Замечательно.

      Психолог сел на стул рядом с креслом, у его изголовья.

      – Вы в Академгороде уже без малого два месяца, ваши раны почти зажили, а значит все ближе время выписки.

      – Выписывайте…

      – Мы это конечно сделаем, никто лишнее время вас держать не станет, потому как раненые поступают постоянно и всем нужно место, – кивнул Знаменский. – Но проблема в том что тогда получится не очень хорошая вещь, все наши труды пойдут насмарку, впустую, а это плохо. Мы работаем не для того. Слишком много сил, времени и средств мы затратили на ваше восстановление молодой человек.

      – О чем вы говорите? Вы хотите, чтобы я их отработал? Что ж, я сделаю это…

      – Дело не в этом, хотя ваше желание компенсировать затраты непременно рассмотрят с должным вниманием.

      – Тогда что?

      – То, что по выписке вы скорее всего очень скоро погибните. Ваше внутреннее состояние внушает нам опасения. Нам бы не хотелось, что бы вы покинув наш город банально покончили с собой.

      – Я не сделаю этого, – глухо ответил Адам.

      – Хотелось бы надеяться, – сказал Знаменский, но таким тоном что сразу становилось ясно, он в этом как раз очень сомневается. – Но чтобы удостовериться в этом, мне бы хотелось услышать ответы на некоторые вопросы.

      – Спрашивайте.

      – Что вы собираетесь делать после выписки, молодой человек?

      – Не знаю. Наверное отработаю лечение.

      – Хорошо. А дальше?

      – Не знаю… – пожал плечами Адам.

      Он действительно просто не представлял чем займется после того как его выпишут. Ему было безразлична его дальнейшая судьба. Ничего по жизни не хотелось.

      – Куда вы пойдете?

      – Не знаю… мне некуда и не к кому идти. Моя станция захвачена доваторцами и там меня ждет смерть., ведь я приговорен… Может быть пойду куда-нибудь в другое место… Мало ли еще станций в подземке?

      – Достаточно.

      – Зачем вам это все? – спросил Соколов, перебив Знаменского хотевшего еще что-то спросить, сам удивившись вспыхнувшему в нем интересу.

      – Что «все»?

      – Все. Спасать раненых, сюсюкаться со мной.

      – Это наш долг.

      – Долг? – с усмешкой переспросил Адам.

      – Что ж, я объясню подробнее… Но сначала скажи, как ты жил на Новогодней, ради чего?

      – Не знаю… – снова пожал плечами Адам Соколов. – Просто жил.

      – Существовал.

      – Да… так наверное правильнее. Существовал.

      – Ел, пил, спал, выполнял какую-то общественно значимую работу и так день за днем, месяц за месяцем, год за годом.

      – Да.

      – Как животное.

      – Да…

      – Но человек не животное Адам. Для жизни, именно жизни, а не тупого животного существования, человеку необходима