Адам. Братский анклав. Вячеслав Кумин

будут наказаны. Зачитайте лейтенант.

      Полковник отдал листок своему адъютанту и тот начал зачитывать фамилии рекрутов.

      – Ремезов!

      Адам невольно посмотрел на Рустама чинившего всем обувь. Сапожник стал потеряно оглядываться по сторонам явно не зная как поступить. Зарыдала беременная жена несчастного рекрута.

      – Ремезов!! – гаркнул лейтенант и к Рустаму метнулись два автоматчика прикладами пробивая себе дорогу в толпе.

      Впрочем, жители сами спешили поскорее уйти с их дороги. Они схватили мужчину и швырнули в сторону линии построения. Рустам упал и его стали ожесточенно пинать ногами, прикрикивая:

      – Поднимайся сволочь!

      – Пшел на свое место, урод!

      Избитого Ремезова наконец приволокли и лейтенант выкрикнул новую фамилию:

      – Чаев!

      История повторялась раз за разом с криками, слезами, мольбами родных пощадить. Но солдаты Аталанка были неумолимы.

      – Соколов!

      Адам почувствовал, как сперло дыхание, а сердце несколько раз судорожно трепыхнувшись, упало куда-то в живот и там учащенно забилось. Ноги мгновенно обмякли, сделались непослушными и только поэтому он остался стоять на месте и не шагнул в сторону линии, как то требовалось от всех вызванных.

      – Соколов!! – уже привычно во второй раз выкрикнул лейтенант.

      – Я…

      Адам наконец шагнул вперед как сомнамбула и чуть не упал.

      – Не отдам! – закричала мать, вцепившись в сына обеими руками и плотно прижав его к себе. – Не отдам! Пошли прочь подонки!! Не троньте моего сына! Не отдам!!!

      Но солдаты несколько раз ударив рыдающую женщину прикладами по спине, рукам, голове, оторвали ее цепкие руки от сына и поволокли рекрута на линию к остальным несчастным. Она не желая принимать очевидное, пыталась преследовать, цеплялась, пыталась как-то помешать, но только получала все новые удары. Это зрелище, встрепенуло Адама вызвав в его душе гнев, взвело точно пружину придав сил и отчаянной решимости, и вырвавшись он раскидал бьющих мать людей, присел с ней рядом на колени схватив за плечи и заглянув в глаза, прошептал:

      – Не надо мам… это бесполезно. Все будет нормально… все будет нормально.

      Потом отдубасили его самого, только за то, что толкнул нескольких солдат.

      В итоге на линии перед полковником предстало пятьдесят рекрутов. Двадцать человек призванных по «плану» и тридцать в качестве компенсации за понесенные при штурме потери.

      Убитых и раненых среди нападавших вообще-то было больше, но как потом узнал Соколов, все потери распределили на остальные деревни.

      А позади них, слышалось многоголосое рыдание родных. Но дальше этого не шло, солдаты из «гвардейцев» направив стволы автоматов на толпу ясно давали понять, что любой бунт будет жестоко подавлен.

      – А ну все заткнулись! – рявкнул полковник Парнов, когда последнего рекрута поставили в строй.

      И рыдания действительно притихли.

      – Поздравляю вас, – продолжил полковник, вышагивая перед побитыми новобранцами, – теперь вы солдаты