С Барнаби Бракетом случилось ужасное. Джон Бойн

радостно завилял хвостом. Барнаби щурился на утреннем солнышке – лучи отражались от воды, и волны пускали разноцветные радужные зайчики. Из-за поворота от Круглой набережной к Нейтральной бухте шел паром, и Барнаби захотелось на него – посмотреть бы, что еще есть в тех дальних далях, куда его никогда не пускали.

      – Я так и знала, что ничего хорошего не выйдет, – сердито сказала Элинор, повернулась и зашагала туда, откуда они пришли. – Теперь только и разговоров у соседей будет. Чем скорее, Барнаби, я уведу тебя домой, тем лучше.

      Но, подходя к дому, они встретили на улице еще одного соседа – вернее, соседей, сразу двух. Звали их Джо и Элис Моффэт, и они были какими-то крупными знатоками компьютеров (так Элинор, по крайней мере, рассказывали). Они держались за руки и весело болтали на ходу, однако, увидев Элинор, Барнаби и Капитана У. Э. Джонза, остановились как вкопанные и воззрились на них, разинув рты от удивления.

      – Это надо сфотографировать, – сказал Джо Моффэт, выуживая из кармана смартфон и целясь им в Барнаби. Это был неумытый молодой человек, на лице у него постоянно красовалась эдакая неопрятная полубородка, и носил он только футболки и шорты, а на ногах – шлепанцы. Хотя, поговаривали, стоил что-то около миллиарда австралийских долларов. – Эй, миссис Бракет! Не шевелитесь, будьте добры? Я пытаюсь вашего мальчика снять.

      – Не стану я вам не шевелиться, отсталое вы животное, – рявкнула Элинор, проносясь мимо него так, что чуть не сбила с ног его жену. С такой скоростью неслась она, что Барнаби в лицо задул ветер – до того сильный, что волосы его затрепетали сзади, а сам он стал тормозить всю троицу, что в этих обстоятельствах было даже как-то забавно. – И пожалуйста, хватит на меня пялиться – это невозможно невежливо.

      – Только один снимок, прошу вас, – сказал Джо, догоняя Элинор. – Всем интересно такое увидеть.

      Не хотелось бы мне вам сообщать, что именно ему на это ответила Элинор, но это было грубо. Она бежала до самого дома – к восторгу Капитана У. Э. Джонза, который обожал знатные пробежки. Бедняга же Барнаби только дрожал от холода. Оказавшись дома и в безопасности, Элинор отцепила поводок от собачьего ошейника, и пес немедленно сбежал на задний двор делать свои собачьи дела. Затем она отцепила второй поводок, и Барнаби воспарил к своему цветастому матрасу средней жесткости из «Дэйвида Джоунза».

      – Такое поведение неприемлемо! – крикнула мальчику Элинор, грозя пальцем. Теперь она так злилась на него, что в голове у нее снова зашевелились нехорошие мысли. – Я этого не потерплю, Барнаби Бракет, ты меня слышишь? Я твоя мама, и я требую, чтобы ты немедленно прекратил летать. Спускайся сейчас же!

      – Но я не могу, – грустно ответил ей сверху Барнаби.

      – Немедленно вниз! – закричала она, багровея от злости.

      – Я не умею, – отвечал мальчик. – Я такой, и все тут.

      – Ну тогда извини, – сказала Элинор уже тише и покачала головой. – Но мне в таком случае просто не нравится, какой ты.

      И с этими словами она ушла