Русская рулетка. Валерий Поволяев

огонькам очередью, в то же мгновение чуть оттянулся назад и вбок – поменял позицию. Вскинул и тут же опустил голову: не возникнут ли спаренные вспышки вновь?

      Не возникли.

      Да и огонь из маузеров стал не таким плотным – видимо, у налётчиков было так же плохо с патронами, как и у пограничников. Логвиченко поймал ещё одну вспышку, окрасившую ствол маузера, – налётчик находился недалеко, укрылся за камнем, вросшим в песок, – послал туда очередь, затем, накрывая её для страховки, – ещё одну.

      Горячая выдалась ночка.

      Тем временем с заставы подоспела подмога, конная, привёл её сам Костюрин.

      Хоть и не было больше особой пальбы – раздалось лишь несколько выстрелов, одиночных, в чёрное ночное молоко, – пули эти одинокие настигли свои цели: банда была уложена почти целиком; одного только удалось взять живым, хотя и изрядно помятого, с простреленной рукой, молоденького прапорщика – бывшего, естественно, – служившего в отдельной автомобильной роте помощником начальника дежурной части.

      На кожаном роскошном картузе у него красовалась красная звезда.

      – Фьють! – невольно присвистнул Костюрин, увидев звезду на фуражке. – Вот тебе, бабушка, и сдобный коржик в дырявом лукошке! Как твоя фамилия, милейший? – спросил он у пленника прямо там, в лощине, на месте стычки. Чтобы можно было хоть что-то разглядеть, бойцы притащили несколько охапок сушняка и разложили костёр.

      – Не ты, а вы, – морщась, ответил прапорщик с вызовом, сплюнул кровью.

      О том, что он в прошлом был офицером, а сейчас служил в автомобильной роте, чьи машины возили, может быть, самого товарища Ленина, узнали позже, не сейчас.

      – Если хочешь, чтобы я называл тебя поганым «вы» и относился, как к достойному врагу, звезду не носи! Не твоя она! Не будь перевёртышем! – Костюрин сорвал с него фуражку и ногтем сковырнул звезду, сунул её в карман бушлата. Фуражку нахлобучил прапорщику на голову. – Широков! – обрадованно воскликнул он, увидев своего заместителя. – Организуй доставкy трупов на заставу! А я в деревню, посмотрю, что там происходит.

      – Там то же самое, что и здесь. Также есть трупы.

      – Захвати и их. Даю в твоё распоряжение шесть человек.

      – И ещё, Иван Петрович… У нас – один раненый.

      – Не хватало нам этой беды, – Костюрин посмурнел. – Кого зацепило? Новобранца, небось?

      – Нет, новобранца я здесь, с Логвиченко, оставил, другого…

      – Считай, повезло ему. Час назад на заставу доктор из отряда прибыл, завтра будет делать медицинский осмотр: бойцов велено держать в здоровом теле… Раненого быстро к нему – аллюром три креста!

      – Уже увезли.

      – Хорошо. А этого, мухрика, – Костюрин покосился на бывшего прапорщика, сидевшего на земле, – дыхание из того вырывалось с трудом, пленный был слаб, – тоже к доктору. Пусть перевяжет гражданина. Не то мне за него в штабе голову отвернут.

      По сосновым макушкам пробежался ветер, внезапный, стремительный,