За Уральским Камнем. Сергей Жук

Москва, Ярославль, Новгород, Великий Устюг. Далее все перечисленное следовало водными путями в другие города Сибири, причем – все строго по указу московскому.

      После основания Мангазеи в 1600 году роль острога Верхотурье возросла. Именно здесь в 1603 году указом того же Бориса Федоровича Годунова было велено верхотурскому князю Матвею Львову и голове Угрюму Новосильцеву сделать 15 парусных морских судов.

      С этого года между городом Верхотурье и центром сибирской пушной торговли – Мангазеей установилась регулярная водная связь.

      Именно Мангазее как центру торговли мягкой рухлядью город Верхотурье и обязан своим развитием в те годы. Здесь находилась главная таможенная застава Сибири. Таможенники взимали пошлину с торговых людей и накладывали печать на все перевозимые товары.

      2

      Март 1606 года. Несколько верст до Верхотурья.

      Хороша зимняя дорога. Стелется под полозья мягко. Пассажиров не трясет, но, несмотря на это, Юрию Шатрову-Лугуеву неспокойно. На станции он слышал, что собирается татарская орда, а во главе ее стоят кучумовские сыновья. Вновь собираются жечь русские города. Послышался топот копыт и властный окрик:

      – Стой! Кто такие? Куда следуем?

      Сопровождающий наших героев казак откинул полог саней и обратился к Юрию:

      – Господин сотник, там казачий разъезд, требуют кого из старших.

      Юрий вылез из саней и, разминая ноги, направился к бородатому десятнику.

      – День добрый, служилые! Согласно указу царя, князь Василий Шорин следует в Верхотурье, только нездоровится ему, сейчас спит, лучше его не трогать. Я, казачий сотник Юрий Шатров-Лугуев, следую вместе с князем.

      – Из Москвы, значит, – убедившись, что перед ним свои, сразу подобрев, произнес казак. – А кто сейчас царем на Москве будет?

      – Так Дмитрий Иоаннович объявился, в Польше, оказывается, он хоронился все эти годы.

      – Вот дела. Так это тот, что убиенный в Угличе? Царство ему небесное, – перекрестился десятник и, опомнившись, забормотал: – Свят, свят…

      Чувствуя неловкость, десятник закряхтел и стал теребить бороду, отдирая намерзшие сосульки. Ни он, ни вновь прибывшие в тот момент не знали, что его слова были пророческими. Не пройдет и несколько месяцев, восстанет Москва, и новоявленный Дмитрий будет схвачен как самозванец и растерзан толпой (в историю он вошел как Лжедмитрий I), а в цари народ выкрикнет боярина Василия Шуйского.

      Чтобы разрядить обстановку и завязать разговор на интересующую его тему, Юрий спросил:

      – Ну а вы, служилые, чего по дорогам шастаете, или бабы дома наскучили?

      – Как бы! – хихикнул один из молодых казаков. – Сейчас бы медовухи кружку да к бабе прижаться! А мы верхом который день шастаем!

      – Замолчи, Ждан! Что зубы скалишь. Видишь, господа из Москвы. Что о нас подумают, – недовольно пробурчал десятник и, уже обращаясь к Юрию, произнес: – Извиняй, сотник. Я Ушаков Сергей из Верхотурья в дозоре.