Поджигатели. Цепь предательств. Ник. Шпанов

себе по горлу.

      – Э, нет! – протестующе воскликнул генерал. – Уж это-то преувеличено.

      – Нужно наконец взглянуть правде в глаза, Вернер.

      – В чем она, эта твоя правда?

      – В том, что мы одряхлели.

      – Меня-то ты рано хоронишь, себя – тем более.

      – Я говорю о нашем сословии, может быть, даже больше, чем о сословии, – о тех, кто всегда управлял немецким народом, обо всех нас. Ваша, военных, беда в том, что у вас нет никого, кто мог бы трезво проанализировать современное положение до конца, во всей его сложности.

      – Разве мы оба не признали, что конечная цель – подавить Россию – является общей для нас?

      – Поэтому-то и хочется, чтобы вы были умней.

      Август достал бумажник и из него листок папиросной бумаги. Осторожно развернул его и поднес к глазам недоумевающего генерала.

      – Что это?

      Генерал взял листок. По мере того как он читал, лицо его мрачнело: «…Мы спрашиваем верующих: не имеем ли мы все общего врага – фюрера? Нет ли у всех немцев одного великого долга – схватить за руки национал-социалистских поджигателей войны, чтобы спасти наш народ от страшной военной угрозы? Мы готовы всеми силами поддержать справедливую борьбу за права верующих, за свободу вашей веры. В деле обороны от грязных нападок Розенберга и Штрейхера мы на вашей стороне…»

      Генерал поднял изумленный взгляд на брата:

      – Тут подписано: «Центральный комитет коммунистической партии Германии».

      – Приятно видеть, что ты не разучился читать.

      – Этого не может быть! – воскликнул Гаусс. – Никаких коммунистов в Германии больше нет! Это фальшивка.

      – Фальшивка? Нет! – Август рассмеялся. – Это подлинно, как папская булла.

      – Открытое письмо верующим Германии?.. Откуда ты это взял?

      – Разве это не адресовано в первую очередь именно нам, служителям церкви?

      – Я ничего не понимаю, Август. Ты, фон Гаусс, ты, офицер, наконец, просто священник – и с этою бумажкой в руках! Это не поддается моему пониманию: протягивать руку черт знает кому…

      – А ты предпочел бы, чтобы паства шла к ним без нас?

      – К этим большевикам?.. Верующие? – Гаусс деланно рассмеялся.

      – Они уже идут.

      – Но… – Генерал растерянно развел руками и снова посмотрел на листок. – Я не могу понять, куда же это ведет?

      – Прямо к ним! К коммунистам… Налей, пожалуйста, рюмку, тебе ближе!

      Пока генерал наливал, Август бережно спрятал листок.

      – Дай его мне, – сказал генерал.

      – Чтобы ты провалил все дело? Нет, пока оно нам на руку, мы вас в него не пустим!

      – «Мы, мы», – раздраженно передразнил Гаусс. – Мне совсем не нравится это «мы», словно ты уже там, с ними.

      – Я должен «понять свои заблуждения» и от католиков перейти к коммунистам.

      – Какая мерзость!

      – Милый мой, ты, по-видимому, никогда не читал Лойолы!

      – Признаюсь.

      – И напрасно: «Если римская церковь назовет белое черным, мы должны без колебания следовать ей». Ad majofem Dei gloriam[1]. Я, собственно

1

К вящей славе Бога (лат.).