Это было в Праге. Том 1. Книга 1. Предательство. Книга 2. Борьба. Георгий Брянцев

В комнате стояла необычная для утреннего часа тишина – не слышно ни веселых рассказов, ни шуток. Проснувшись, Лукаш неторопливо стал одеваться. С ветхим костюмом с чужого плеча приходилось обращаться осторожно. Надо сказать, что Ярослав перешил его неудачно. Морганек сделал бы это куда искуснее. Ну да ладно! Чем он непригляднее, тем больше подходит для роли бедного водопроводчика. Лукаш подошел к зеркалу. На него глянуло осунувшееся, бледное лицо, заросшее волосами. «Не побриться ли? – подумал Ярослав, но тут же подмигнул себе. – Нет, дружище, отпускай бороду, так ты меньше будешь похож на Лукаша».

      Ярослав взял с полки мыло, перекинул через плечо полотенце. В это время в дверь тихо постучали.

      Лукаш прислушался. Кто это может быть? Морганек никогда не стучит, у него свой ключ.

      Стук повторился.

      Лукаш положил мыло на место и подошел к двери.

      – Кто там? – опросил он.

      – Это я, отец.

      – Дочка!

      Ярослав торопливо отпер дверь и впустил Божену. Увидев отца, она всплеснула руками. Как он изменился! Уж не заболел ли?

      – Ну, ну, проходи. – Лукаш запер дверь и провел дочь в комнату. – Случилось что-нибудь?

      Божена кивнула головой.

      – Да.

      И, заметив, как насторожился отец, торопливо сказала:

      – Нет, ничего плохого не случилось. Тебя хочет видеть дядя. Сегодня в восемь утра у центрального рынка. Он очень просил. Какое-то важное дело… И потом…

      – Что потом? – Лукаш встревоженно смотрел на дочь.

      – Я соскучилась по тебе. – Божена руками обхватила шею отца. – Мне страшно, отец.

      Сердце Лукаша сжалось. Он почувствовал, что слезы проступили на его глазах.

      – У меня все благополучно, не беспокойся. – Он нежно ласкал ее мягкие светлые волосы. – Ну, иди, дочка.

      Божена подняла на него умоляющие глаза.

      – Уже уходить?

      – Да.

      – Позволь мне хоть минутку посидеть с тобой.

      – Нельзя, Божена. Нельзя, чтобы тебя увидели.

      Божена стиснула зубы, чтобы не расплакаться, поправила легкий платок на голове и повернулась к двери. Лукаш с трудом сдержал себя. Хотелось удержать дочь, высказать ей всю нежность, которая накопилась в его сердце, поделиться с ней своими мыслями, своей тоской и тревогой.

      Но он только произнес сухо:

      – Не сердись… так нужно, Божена.

      Девушка у двери обернулась. Конечно, она понимает отца, но ей тяжело жить одной, она боится будущего, всего боится. Ей больно видеть его: так он худ, такой жалкий, изорванный костюм на нем. И эта свирепая борода.

      – Береги себя, отец.

      Лукаш постоял, слушая удаляющиеся шаги дочери, тяжело вздохнул и пошел умываться.

      – Доброе утро! – услышал он сквозь шум бегущей из крана воды веселый голос Морганека.

      – Здравствуй! – ответил Лукаш.

      Морганек шумно прошел в комнату и начал рассказывать о своих приключениях во время поездки.

      Все