Тайные тропы (сборник). Георгий Брянцев

Угощай гостей!

      Тряскин засуетился – потянулся к водке, зацепил рюмку, та ударилась о тарелку и разбилась. Тряскин растерялся и виновато посмотрел на грозную супругу.

      Матрена Силантьевна выдержала небольшую паузу, как бы собираясь с духом, и выпалила в сердцах:

      – Руки тебе повыкручивать, непутевому, надо! Чем ты смотришь только! Склянки-то хоть убери…

      – Можно немного повежливее? – не сдержалась Варвара Карповна. Ей не хотелось, чтобы новые знакомые сразу определили нравы этого дома.

      – А твое дело – сторона! – огрызнулась мать. – Тоже, кукла!

      Горбун, привыкший, видимо, к подобным сценам, громко сказал:

      – Только без ссор… только без скандалов.

      – А тут никто и не скандалит! – обрезала Матрена Силантьевна. – Разливай-ка лучше водку.

      – Водка – наистрашное зло, – начал горбун, беря бутылку, – страшнее и нет ничего… Со знакомством! – объявил он, обращаясь к гостям и поднимая рюмку.

      Матрена Силантьевна умело опрокинула содержимое рюмки, крякнула по-мужски, рассмеялась:

      – Так-то лучше! – и принялась за еду.

      Горбун говорил громко. По тому, что он часто употреблял выражения вроде: «это отнесем в дебет», «сальдо сюда, с ним после разберемся», «получите по аккредитиву», «подведем баланс», – можно было судить, что по профессии он бухгалтер или экономист.

      – Ну как, разобрал, что пил? – спросил горбун Тряскина после очередной рюмки.

      Тот отрицательно покачал головой.

      – А она тебя разобрала? – закатился горбун булькающим смешком.

      – Разобрала, – сокрушенно ответил Тряскин.

      Матрена Силантьевна заколыхалась и раскатисто захохотала. От выпитой водки она раскраснелась и стала как будто еще толще. Взяв со стола пустой графин, Тряскина вышла в соседнюю комнату. Оттуда раздались звуки вальса. Это Матрена Силантьевна завела патефон и, появившись в дверях, объявила, хлопнув в ладоши:

      – А ну, гости, плясать!

      – Пойдемте? – пригласила Варвара Карповна Никиту Родионовича, привстав со стула.

      – Не танцую.

      – Совсем?

      – Совсем.

      – Как жаль! Ну, ничего, – успокоила она Ожогина, – со временем я вас выучу. Приличный мужчина обязательно должен танцевать.

      – А вас, Варвара Карповна, – язвительно заметил горбун, – выучил танцевать обер-лейтенант Родэ? А?

      – Кто такой Родэ? – поинтересовался Никита Родионович.

      – А вы его не знаете?

      Ожогин отрицательно покачал головой.

      Варвара Карповна объяснила:

      – Родэ – следователь гестапо, пользующийся большим расположением самого начальника гестапо Гунке. Гунке – замечательный человек, а вот Родэ… Родэ – это…

      Опьяневший горбун вдруг расхохотался и погрозил пальцем Ожогину:

      – Вы думаете, я вас не узнал? И вас тоже? – он сделал кивок в сторону Грязнова. – Обоих узнал, как вы только вошли… Господа! – обратился он ко всем. – Эти джентльмены предали меня. Да! Буквально-таки