Герои русского броненосного флота. Владимир Шигин

«посольского конвоя», чтобы затем продиктовать китайцам свои условия. Эскадра Хоупа была впечатляющей: 8 фрегатов, корветов и транспортов, 2 большие и 9 малых канонерок. Китайцы вначале предложили «дипломатической миссии» пройти до Тяньцзиня сухопутным путем. Но уверенные в своей силе англичане и союзники это отвергли. Английский посол Брюс и французский де Бурбулон уговорили Хоупа прорваться в устье реки Бейхэ силой.

      – Достаточно будет одного обстрела фортов для открытия входа в реку, как китайцы пойдут на все наши условия! – внушали они.

      Для штурма фортов было выделено одиннадцать английских канонерок и французское посыльное судно. Под прикрытием корабельной артиллерии почти полторы тысячи вооруженных матросов на джонках взяли курс к зловеще молчащим фортам.

      Поначалу все шло как нельзя лучше. Но затем внезапно стены фортов заволокло дымом – китайцы приняли бой! «Выстрелы китайцев отличались замечательной меткостью, которой вовсе нельзя было ожидать от них», – писал очевидец. Джонки с десантом были расстреляны в упор. Затем началось уничтожение канонерских лодок. В течение часа было потоплено пять канонерок. Те, кому удалось высадиться на берег, оказались в западне. Расстреливаемые со всех сторон, они ничего не могли сделать. Погибло более половины десанта. Остатки удалось забрать только с наступлением темноты. В довершение всего в горячке боя Хоуп напрочь забыл про приливы, а потому раненых, в ожидании эвакуации, укладывали рядами у самой воды. Когда же начался стремительный пролив, то все они утонули.

      Почти одновременно французский экспедиционный корпус был разгромлен во Вьетнаме, и французы бежали из Сайгона. Эти два одновременных поражения стали прологом новой большой войны, вошедшей в историю как Третья опиумная.

      В Пекине праздновали триумф. Еще вчера робкие цинские министры настаивали теперь на полном истреблении европейцев.

      – Зачем нам помощь русского медведя? – кричали китайские мандарины, и их длинные косы раскачивались за спинами. – Теперь наша мудрая обезьяна и сама порвет жалкую английскую собаку!

      Игнатьев еще не добрался до Пекина, когда союз с Россией там уже никого не интересовал.

      Но китайская обезьяна радовалась рано. В Лондоне здраво рассудили, что если не взять реванш за поражение при Бейхэ, то авторитет первой державы мира будет подмочен. Лорд Пальмерстон жаждал реванша. Вскоре в Китай прибыл английский экспедиционный корпус генерала Гранта – две пехотные дивизии и бригада кавалерии. Затем высадился и французский корпус генерала Кузена-де-Монтабана – две пехотные бригады и батальон морской пехоты. Почти все офицеры и солдаты обоих корпусов – участники севастопольских штурмов. Усилились и эскадры союзников. Теперь под флагом вице-адмирала Хоупа имелись 2 винтовых линейных корабля, 17 фрегатов, 9 корветов и более семи десятков вспомогательных судов. Более шестидесяти вымпелов насчитывала и французская эскадра вице-адмирала Шарнэ. Помимо этого для перевозки солдат, вооружения и припасов было зафрактовано