К-10 (сборник). Олег Дивов

моторнее, активнее. Лишний плюс.

      – Чудесный домик, – сказал Бондарчук, оглядываясь из отъезжающей машины на павловский коттедж. – Ты уже выкупил его?

      – В том году. Участок маленький.

      – Зато поселок что надо. Тишь да гладь, кругом свои.

      – Угу, только дочка сбежала в Москву из этой тиши.

      – Вернется, – обнадежил генерал.

      – Когда помру, – уверенно сказал Павлов.

      – Внуков на лето будет привозить. Что я, не знаю? Сам дед.

      – Она их возит на море. А мне раз в полгода дает посмотреть. Говорит, не умею правильно обращаться.

      – Да что же ты с ними вытворяешь, дорогуша?

      – Играю… Разговариваю. Объясняю, как устроен мир, учу вести себя хорошо. В общем, воспитываю. Что еще можно делать с детьми?

      – Сразу убивать! Детей нужно сразу убивать, ибо что еще с ними можно делать?

      Павлов недоверчиво покосился на генерала.

      – Это цитата, – объяснил Бондарчук. – Господи, до чего же вы, ученые, дремучие! Не в первый раз замечаю.

      – Зато генералы пошли очень культурные! – надулся Павлов. Он пытался вспомнить, кого ему процитировали, и никак не мог. – Готов поспорить, ты читал художественную литературу, когда был юным лейтенантом, чистым и наивным. Что отложилось в памяти, тем и размахиваешь до сих пор.

      – У лейтенантов нет времени на книжки. Я начал всерьез читать капитаном. Если честно, от безделья. В Гвинее-Бисау случались очень скучные дни. Ну, и… Правда, выбор был специфический. Когда ты взрослый и прагматичный рашен милитэри спешиэлист, а на улице плюс сорок, а под ногами ядовитые змеи, а в желудке пол-литра джина для отпугивания малярии… Короче, нелегко в таких обстоятельствах умиляться каким-то розовым соплям. Хотелось суровой мужской прозы с легким налетом романтизма. Джек Лондон, помню, хорошо вписывался. Особенно северный цикл. По контрасту, наверное!

      – Так это из Лондона – про убивать детей? Вот не подумал бы…

      – Нет, – покачал головой Бондарчук. – Это, конечно же, не Лондон. Это такой Даниил Ювачев. Расслабься, дорогуша, ты не знаешь.

      – Куда уж нам! – фыркнул Павлов. – Простым русским биотехам…

      – А-а, по-твоему, мне в таких материях тоже нельзя разбираться? – усмехнулся Бондарчук. – Не положено? Что за штампы у тебя в голове! Совершенно дикарские представления о генералитете. А я, между прочим, и на фортепьянах могу. Ну, чуточку. Не очень громко. Слушай, Павлов, дорогуша, меня тут осенило, ты пашешь на оборонку лет двадцать, а?

      – Скоро тридцать.

      – И что ты знаешь о нынешней армии, прохвессор?

      – Что она профессиональная и гораздо лучше прежней, – буркнул Павлов. Его армейский опыт был стандартным: пара коротких тренингов и один месячный полевой сбор давным-давно. Разобрать автомат завлаб, наверное, смог бы и сейчас, а вот собрать обратно – вряд ли.

      – Хороший ответ, – похвалил Бондарчук. – В духе официальной пропаганды. А военная доктрина наша – как она, на твой взгляд?

      – Ничего себе, – осторожно сказал Павлов. – Нормально.

      – М-да…