Под солнцем любви (сборник). Дарья Лаврова

Кирилл. – Это разные вещи!

      – Доставай! – повторил Коля.

      Кирилл подумал несколько секунд, а потом неожиданно спокойно проговорил:

      – Хорошо. Мне скрывать нечего. Потому что я знаю, что это мои деньги.

      С этими словами он раскрыл застежку на кармане, запустил внутрь руку и достал те самые две купюры по тысяче рублей, которые я вчера видела.

      Все ахнули.

      Я не смогла сдержать довольной улыбки.

      – Ну, я же сказала, – с удовольствием произнесла я. – Это именно те деньги, которые я вчера видела! А еще говорит, что ничего не воровал!

      Но в следующую секунду случилось то, чего я никак не ожидала.

      – Подожди… Но это не мои деньги, – растерянно глядя на купюры в руках Кирилла, сказал Коля. – У меня пропали три купюры по пятьсот рублей и пять по сто. А тут две по тысяче…

      Несколько секунд я не могла до конца осознать смысла его слов. Но когда до меня этот смысл дошел, от стыда мне сквозь землю захотелось провалиться.

      А еще на бревно залезла, чтобы меня получше было видно! Вот позорище!

      Пристально и без единой эмоции на лице глядя на меня, Кирилл положил деньги обратно в карман.

      – Нет, это точно не мои, – повторил Коля.

      – Как – не твои? – в недоумении спросила я. – Ты что-то путаешь! Это твои!

      – Сама ты путаешь! Я же сказал – это не мои! – твердо повторил Коля. И, смущаясь, посмотрел на Кирилла: – Прости, братан…

      – Ничего, все хорошо, – с невозмутимым выражением лица ответил Кирилл, и они пожали друг другу руки.

      Даже не представляю, каких усилий ему стоило сдерживать свои эмоции. Я бы на его месте уже давно разрыдалась.

      У меня пересохло в горле от осознания того, ЧТО я натворила.

      – Валя, ты поступила неправильно, – печально сказал Роман Семенович. – Нельзя обвинять людей прилюдно, а тем более тогда, когда ошибаешься. Подошла бы к Кириллу и разобрались наедине.

      Группа стала расходиться. Все укоризненно на меня смотрели.

      Я стояла на бревне и щеки пылали от стыда.

      Кирилл разочарованно поглядел мне в глаза, а потом с задумчивым видом стал спускаться со склона.

      Я была потрясена. Не знала, что мне теперь делать.

      Больше всего хотелось отмотать время на десять минут назад и не совершать того, что я совершила.

      Но время назад не отмотаешь. И мой поступок никак не стереть.

      «Что же я натворила!.. – с ужасом подумала я. – Совершила преступление, ведь клевета – это уголовно наказуемое деяние…»

      Глава 8

      Новые подозреваемые

      Через пару часов мы собрали наш лагерь: свернули спальные мешки, палатки, убрали за собой мусор и двинулись по тропинке вверх.

      Я шла в конце группы. Я чувствовала себя самым настоящим ничтожеством, и мне не хотелось попадаться никому на глаза. Все знали, как я оплошала. Все знали, что я прилюдно оклеветала человека.

      Я была словно в тумане. Мне хотелось себя растоптать!

      – Ой, не комплексуй, – подойдя ко мне, подбодрила Зина и вернулась в колонну.

      Но