Охота. Роман Глушков

явно не доводилось вмешиваться в дела аль-Наджиба, а иначе вряд ли меня ожидал такой радушный прием. А тем более – предложение поработать. И пускай отклонить его я так и так не посмел бы, все равно было приятно, когда со мной обращались уже не как с узником, а как со свободным человеком.

      Шейх мог предоставить мне в помощь любых специалистов, но я предпочел собрать свою привычную команду. За время, что я гостил в Дар-ас-Сабахе, мне приходило на ум, что весь этот рай может быть ведомственной инсценировкой. Конечная цель которой – заставить меня вызвать сюда своих людей и наконец-то повязать их всем скопом. Но на сей раз здравомыслие победило мою извечную паранойю. В подобном спектакле попросту отсутствовала бы логика. Ведомство, конечно, способно при необходимости на любую подлость. И все же оно не станет обращаться за помощью к ближневосточному «аладдину», чтобы арестовать четверых дезертиров. В иерархии внештатных ведомственных агентов «аладдины» с их влиянием и связями имеют ту же важность, что штабные аналитики – в армии. Никто не пошлет аналитика штурмовать с автоматом в руках вражеские укрепления. Также как никто не станет привлекать «аладдина» к охоте за беглыми рядовыми оперативниками, рискуя подставить его под удар и обезглавить огромную агентурную сеть, которую он контролирует.

      В общем, долго ли, коротко ли, но в итоге наша бравая компания вновь собралась вместе, отправилась в Дубай и теперь подбиралась к центру аномальной бури. Туда, где, по имеющейся у нас информации, мы могли не только отыскать пакали, но и нарваться на крупные неприятности…

      – … Церковь выдает желаемое за действительное, – пояснил я в дополнение к затронутой Бледным теме. – Мое покаяние нужно ей так же, как автоконцерну – кинозвезда за рулем его автомобиля. Один покаявшийся грешник для церкви в буквальном смысле дороже тысячи праведников, поскольку он делает ей воистину громкую рекламу. Что же тогда говорить о всемирно известном покаявшемся грешнике?.. Бизнес есть бизнес. Без чудес вера паствы ослабевает, а кошельки пастырей худеют. И если чудеса не происходят, значит, их надо инсценировать. Любыми доступными средствами. И кого волнует, что на самом деле Грязный Ирод уверен, что ему не в чем каяться, и что он не жалеет ни об одной отнятой им жизни.

      – Пара-тройка миллиардов человек в мире полагает, что вы просто обязаны испытывать тяжкие угрызения совести из-за загубленных нами невинных детских душ.

      – Каких таких детских душ, майор? Разве сыновья того сирийца, который слил нам информацию о фабрике по производству бомб в Эс-Саане, были детьми?

      – Пара-тройка миллиардов человек в мире считает, что да.

      – А это случайно не та же самая пара-тройка миллиардов идиотов, которые верят, что если утопить все оружие в океане, то на Земле сразу же воцарится мир, благодать и всеобщая любовь?.. Знаешь, кто до сих пор меня удивляет в этом шизофреническом мире, майор? Отцы, которые вручают своим десятилетним сыновьям автоматы и говорят: «Вот ты и стал