Непостижимая концепция (антология). Вадим Панов

резко идущий от скулы до рта. Шрам не казался чужеродным на лице боевика, он придавал образу законченность, казалось, Расул-бек рожден с ним.

      Так же, как Химик.

      – Этнограф – это как? – осведомился тем временем шамильский хозяин.

      – Как видишь: две руки, две ноги, одна голова.

      – Умный?

      – Не дурак.

      – Он в обед из леса вышел, – сообщил Химик, задумчиво разглядывая кострище, над которым умирали последние струйки дыма. – Говорит, через Баляль прошел.

      – И ты его пустил?

      – Мне стало интересно.

      – Что?

      – То, чем он занимается.

      – А чем… – Расул-бек сообразил, что, задавая вопрос Химику, он теряет лицо, резко оборвал фразу, повернулся к Бергеру и выплюнул: – Чем занимаешься?

      – Собираю сказки.

      Увлеченный беседой этнограф не заметил подошедшего сзади бойца, а потому жестокий удар в голову стал для него полной неожиданностью.

      «Козел!»

      «Не уважаешь, мразь!»

      «Только не убейте!»

      Вопли и последующие пинки слились для Бергера в один неприятный процесс. К счастью, довольно кратковременный: меньше чем через минуту упавшего на землю ученого грубо вернули в положение «Стоять», встряхнули, помогая избавиться от шума в голове, и Расул-бек продолжил интервью:

      – Зачем тебе сказки?

      Судя по всему, во время экзекуции Химик вкратце объяснил любознательному хозяину улуса, чем занимаются этнографы.

      – После Катастрофы новые появились, – сипло объяснил Бергер, наблюдая за тем, как подручные Расул-бека потрошат его рюкзак. – Знать их надо.

      – Зачем?

      – Затем, чтобы жить дальше.

      – Чтобы жить – жрать надо, понял?

      – Вам виднее.

      – Вот именно. – Расул-бек повернулся к проводящим обыск помощникам. – Что у него?

      – Шмотки, – один из боевиков пнул ногой пакет с вещами. – Консервы анклавские, концентраты и колеса какие-то…

      – Воду обеззараживать, – объяснил Бергер.

      – Блокнот, карандаши, аптечка…

      – Наркота есть? – оживился Расул-бек. – Качественная?

      Вопросы были обращены к подручным, однако Федор ответил сам:

      – Есть синтетика, на случай ранения.

      – Предусмотрительно… – Шамильский хозяин еще раз оглядел разбросанное имущество, задержав взгляд на легкой, превосходно подходящей для охоты на мелкую дичь винтовке, и протянул: – Ты, я смотрю, предусмотрительный, этнограф… Где связь?

      – Нету, – развел руками Бергер.

      И получил в печень. Охнул, согнулся, огреб по затылку, а когда вновь оказался на ногах, услышал:

      – Где?

      – Никакого электричества, – торопливо, не отдышавшись, а потому – фальцетом ответил этнограф. – Я по три-четыре месяца в поле, в самый первый раз брал с собой коммуникатор, а мне его прострелили перед возвращением, вся работа псу под хвост. С тех пор только блокноты.

      – Как ты со своими связываешься?

      – Никак.

      – У него ничего нет, – подтвердил боевик. И еще