Падение с небес. Уилбур Смит

происходило под столом, прямо под носом у ее матери.

      Его охватила нарастающая паника.

      Стараясь действовать как можно более незаметно в сложившихся обстоятельствах, он опустил одну руку под стол и, не глядя на девушку, крепко схватил ее за запястье.

      – Ну как, Марк, наелся?

      – Да, конечно-конечно, вполне! – горячо ответил Марк, пытаясь оттащить руку Мэри.

      Но не тут-то было: девка оказалась сильная, справиться с ней было не так-то легко.

      – Мэри, лапочка, вымой тарелку Марка и положи ему кусочек твоего замечательного пирога.

      Мэри и бровью не повела; казалось, она ничего не слышала, сидела, скромно уставившись в свою тарелку, щеки ее ярко порозовели, губы едва заметно трепетали. Сидя рядом, Марк смущенно ежился и ерзал.

      – Мэри, что это с тобой, девочка моя? – раздраженно нахмурилась мамаша. – Ты меня слышишь, детка?

      – Да, мама, я тебя слышу.

      Она наконец вздохнула и, встрепенувшись, преодолела себя. Медленно встав, обеими руками взяла тарелку Марка. Он даже слегка просел на скамейке, ослабев от облегчения.

      После долгого пешего пути и последующих треволнений Марк совсем выбился из сил и заснул почти мгновенно. Но спал беспокойно, его одолевали странные сны.

      Ему снилось, что он гонится за каким-то темным видением по мрачной, призрачной местности, наполненной клубящимся туманом и зловещим, неестественным светом, но ноги не слушаются, двигаются еле-еле, каждый шаг дается с невероятным трудом, словно он ступает по вязкой жидкости.

      Марк знал, что призрак, мелькающий сквозь туман впереди, – это его дед, и пытается кричать, старательно открывая рот, но ни единого звука не вылетает из него. Вдруг на темной спине призрака появляется маленькая красная дырочка, а из нее толчками вытекает яркая кровь, и тогда призрак поворачивается к нему лицом.

      Мгновение Марк смотрит в лицо деду, умные желтоватые глаза над огромными остроконечными усищами улыбаются ему; и вдруг лицо начинает таять, как горячий воск, а вместо него проступают, словно поднимаются из-под воды, бледные черты прекрасной мраморной статуи. Да это же лицо того юного немца… Наконец Марк закричал и упал, закрывая лицо. Он тихо всхлипывал во мраке, но скоро в его измученном существе возникает другое ощущение.

      Ему кажется, что кто-то ласкает его неторопливо и изощренно. Рыдания замирают у него в груди, и он постепенно всеми чувствами отдается порочному наслаждению. Он понимает, что именно скоро должно случиться, такое часто случалось с ним одинокими ночами, и теперь он с радостью ждет этого, медленно поднимаясь из глубин своего сна.

      На самом краю сознания слышится голос – тихий, мурлыкающий полушепот:

      – Тихо, тихо, не шуми, тихо… все хорошо, все будет хорошо… Только не поднимай шума…

      Он пробуждался не сразу, постепенно, долго никак не мог понять, что эта теплая, крепкая плоть – реальность. В лунном свете, сочащемся сквозь окно над узкой стальной кроватью, над ним нависали тяжелые белые женские груди, они касались его груди, сияла нагая белая кожа.

      – У