Тайна cредневековых текстов. Библиотека Дон Кихота. Евгений Жаринов

дети новых русских, которым, как говорится, «красиво жить ни за что не запретишь».

      В ясный солнечный день, находясь в атриуме, можно было отчетливо видеть, как по всей отшлифованной мраморной поверхности пола медленно и величаво плывет по плитам тень, тень облака.

      Получалось – смотришь вниз, а видишь небо. Как поэт, это «облако в штанах» проникало в здание сквозь крышу. «Облакам на любованье» был создан этот необыкновенный стеклянный свод и сам атриум.

      Еще одной странной особенностью здания было то, что снаружи, с улицы, оно выглядело невзрачным и не предполагало никаких небесных откровений.

      Непосредственно при входе тебя встречали охранник, вечный тусклый свет и сводчатые потолки в стиле казаковских казарм. Но стоило тебе пройти немного вперед, свернуть в арку направо, взбежать по ступенькам, и свет, море света буквально обрушивалось на тебя, как девятый вал.

      От такого каждый раз дух захватывало.

      Тени облаков плыли прямо по мрамору, отполированному ногами многих и многих давно сошедших в могилу учителей, сверху светило яркое солнце, и ты невольно начинал чувствовать себя Другим, не похожим на быстро меняющийся мир, воцарившийся снаружи этого здания-аквариума.

      Наверное, благодаря особому колдовскому свету почти все университетские немного отличались от прочих москвичей…

      Москва, канун Нового года. Разговор в автомобиле доцента Сторожева и профессора Воронова

      – Так что же это за компания такая, Арсений? Раз уж я согласился, мог бы и поподробнее ввести меня в курс дела, а то едем неизвестно куда…

      Никакая это не компания, Женька, а самое что ни на есть настоящее общество.

      Скажи еще – тайное.

      Ну, тайное не тайное, а общество.

      И чем же вы там занимаетесь, в этом своем обществе?

      Книги читаем – вот чем.

      Вам куда ехать-то? – поинтересовался водитель.

      Сначала по Плющихе, пожалуйста, – вежливо пояснил Сторожев, размахивая варежкой на резинке, – а там уж я укажу куда…

      И варежка, как катапульта, влетела внутрь доцентского рукава. Одним словом – поехали!

      Да, Арсений… Поймал ты меня. Книги они читают. Тоже мне, великое дело. Я, пожалуй, выйду…

      Профессор ощутил вдруг, что недавнее чувство ностальгии куда-то исчезло, и на душе стало необычайно тоскливо. Куда в таком состоянии ехать?

      Не горячись, Женька, не горячись. Мы не просто там книги читаем. Мы их по-особому читаем, понял?

      Как это, по-особому? – переспросил Воронов.

      «Как это?» – хотел спросить и водитель, немало удивленный началом разговора двух приятелей. Но тут заскрипели тормоза, и «девятка» чуть было не «поцеловалась» с «Мерседесом». Шофер явно зазевался. Из «Мерседеса» назидательно погрозили кулаком. Шофер покорно кивнул. Сторожева отбросило назад, как седока, который резко дернул поводья.

      А вот так, – возвращаясь в прежнее положение, продолжил доцент. – Мы их только в определенной ситуации читаем.

      Машина вновь